Рудольф Штайнер

Путь к самопознанию человека в восьми медитациях

ее -- свою

собственную. И это познание есть непосредственное переживание.

Посредством его узнаешь, что духовные существа, а с ними и

собственная душа имеют бытие, для которого бытие чувственное

есть преходящее откровение. Если для обыкновенного сознания

оказывается -- в смысле первой медитации, -- что тело

принадлежит к такому миру, истинное участие которого в теле

обнаруживается р его разложении по смерти, то ясновидческое

наблюдение показывает, что существо человеческого 'я'

принадлежит к миру, с которым оно связано совсем иными узами,

нежели какими связано тело с законами природы. Узы, которыми

'существо я' связано с духовными существами сверхчувственного

мира, остаются в сокровеннейшей сущности своей нетронутыми

рождением и смертью. В чувственной жизни тела эти узы

обнаруживаются лишь особым образом. То, что проявляется в этой

жизни, есть выражение для соотношений сверхчувственного

порядка. Но поскольку человек как таковой существо

сверхчувственное, -- каким он и является для сверхчувственного

наблюдения, -- то и в сверхчувственном связь человеческой души

с другой душой не терпит ущерба от смерти. И на боязливый

вопрос, встающий перед обычным сознанием души в первобытной

форме: увижу ли я после смерти тех, кого я знал в чувственной

жизни как связанных со мной? -- действительное исследование,

уполномоченное на основании опыта судить в этой области, должно

ответить решительным 'Да'.

Все, что было здесь сказано о переживании существа души

как духовной действительности в мире других духовных существ,

может стать зримым благодаря тому укреплению душевной жизни, о

котором уже не раз упоминалось. Но этому переживанию можно

также прийти на помощь, развивая в себе некоторые особые

ощущения. В обычной жизни в чувственном мире человек относится

к тому, что воспринимает как свою судьбу, так, что ощущает одно

как симпатичное, другое как антипатичное. Если оглянуться на

себя совершенно непредвзято, то надо будет признаться, что эти

симпатии и антипатии принадлежат к сильнейшим из тех, какие

человек может испытывать. Простое размышление вроде того, что

ведь все в жизни необходимо и что надо переносить свою судьбу,

уже может очень способствовать спокойному жизненному

настроению. Но чтобы достичь чего-нибудь в понимании истинного

существа человека, необходимо еще большее. Означенное

размышление окажет наилучшую услугу душевной жизни; но часто

можно заметить, что все вычеркнутое таким путем в смысле

симпатий и антипатий исчезло лишь для непосредственного

сознания. Оно сокрылось в более глубокие недра человеческого

существа и изживается как душевное настроение или же как

чувство утомления, или какое-нибудь другое телесное ощущение.

Истинное душевное равновесие по отношению к судьбе достигается

лишь тем, что поступаешь в этой области совершение так же, как

когда повторно и усиленно отдаешься мыслями или ощущениями для

укрепления души вообще. Недостаточно размышления, приводящего

лишь к рассудочному пониманию; необходимо усиленное сживание с

таким размышлением, долговременное хранение его в душе и вместе

с тем удаление чувственных переживаний и прочих жизненных

воспоминаний. Благодаря такому упражнению приходишь к

некоторому основному душевному настроению по отношению к своей

жизненной судьбе. Можно основным образом изгнать из себя

антипатии и симпатии б этой области и под конец смотреть на

Приближение всех случающихся с человеком событий так, как

совершенно посторонний наблюдатель смотрит на струю воды,

падающую со скалы и разбивающуюся внизу. Этим не сказано, что

должно таким образом достигнуть бесчувственного отношения к

своей судьбе. Кто приходит к тому, что смотрит равнодушно на

все, что с ним случается, тот уже, конечно, не на плодотворном

пути. Ведь не бывает же человек безучастен ко внешнему миру