в душе и на душе ты можешь ощущать как своего рода
воспоминание и что таким образом ты относишься к своему 'я',
каким оно было раньше, как относятся в чувственном мире к
воспоминаниям. Только посредством таком переживания
завоевываешь полное сознание, что поистине сам своим
собственным существом живешь в совсем ином мире, нежели мир
чувственный. Отныне обладаешь знанием о том, что бывшее доселе
'я' ты несешь в себе как нечто иное, чем что ты есть в
действительности. Теперь можешь противопоставить себя самому
себе. И приобретаешь представление о том, что стоит теперь
перед твоей собственной душой и о чем она раньше говорила: это
я сама. Теперь она не говорит больше: это я сама, но: это несу
я как нечто при себе. Как в обыденной жизни 'я' чувствует себя
чем-то самостоятельным по отношению к своим воспоминаниям, так
чувствует себя приобретенное отныне 'я' самостоятельным по
отношению к прежнему 'я'. Оно чувствует себя принадлежащим к
миру чисто духовных существ. И таким образом узнаешь, как
показывает этот опыт, -- опять-таки опыт, а не теория, -- чем
было в сущности то, на что до сих пор ты смотрел как на свое
'существо я'. Оно является сотканным из представлений
воспоминаний, созданных телами чувственным, стихийным и
астральным, как зеркалам создается отражение. Как человек не
отождествляет себя со своим отражением в зеркале, так не
отождествляет себя и душа, изживающая себя в духовном мире, с
тем, что переживает она, как себя, в мире чувственном.
Сравнение с зеркальным отражением может быть принято только,
конечно, как сравнение. Потому что отражение исчезает, когда
человек соответственно меняет свое положение по отношению к
зеркалу. Ткань же, которая как бы соткана из представлений,
воспоминаний и являет собою то, что человек считает своим
существом в чувственном мире, имеет большую самостоятельность,
нежели отражение. Она имеет в своем роде собственное существо.
И все же по отношению к истинному бытию души она лишь как бы
образ собственного существа. Истинное бытие души чувствует, что
нуждается в этом образе для своего самооткровения. Оно знает,
что само оно есть нечто иное, но что оно никогда не могло бы
ничего действительно узнать о себе, если бы сначала не постигло
себя как свое собственное отражение в том мире, который после
его восхождения в духовный мир стал для него миром внешним.
Ткань представлений воспоминаний, которую рассматриваешь
отныне как свое прежнее 'я', можно назвать 'телом я' или 'телом
мысли'. Слово 'тело' в этой связи должно понимать в более
широком смысле по сравнению с тем, что принято обычно называть
'телом'. 'Тело' означает здесь именно все то, что переживаешь
при себе и о чем не говоришь, что это ты, а только, что имеешь
это при себе.
И лишь когда ясновидящее сознание достигло того, что может
все то, что оно до сих пор обозначало как само себя, пережить
как совокупность представлений воспоминаний, может оно
приобрести в истинном смысле и некоторый опыт о том, что
сокрыто за явлением смерти. Ибо оно достигло теперь существа
поистине действительного мира, в котором оно чувствует само
себя существом, могущим закреплять как бы в некоей памяти то,
что переживает в чувственном бытии. Чтобы иметь возможность
продолжать изживать свое бытие, это пережитое в чувственном
бытии нуждается в существе, которое могло бы закреплять его так
же, как в чувственном бытии закрепляют обычно -- 'я'
представления воспоминаний. Сверхчувственное-познание
обнаруживает, что человек имеет бытие в мире духовных существ,
и что это он сам хранит в себе свое чувственное бытие как
воспоминание. На вопрос: что станется после смерти со всем тем,
что я есть теперь, ясновидческое исследование отвечает так: ты
будешь тем, что ты сохранишь от себя самого в силу твоего бытия
как духовного существа среди других духовных существ.