Рудольф Штайнер

Теософия

как глаз, когда он что-либо видит,

не действует сам, но заставляет действовать руку, так и радость и горе

действуют сами в исследующем, но воспринимают впечатления, а то, что мы

узнаем через радость и печаль, является причиной поступка. Когда человек

обращает радость и печаль лишь в органы-проводники, тогда в его душе они

строят те настоящие органы, посредством которых ему раскрывается душевный

мир. Глаз может служить телу лишь потому, что он орган-проводник чувственных

впечатлений, радость и горе превращаются в очи души, когда они перестают

быть чем-то самодовлеющим и начинают лишь раскрывать нашей душе чужую душу.

Благодаря вышеуказанным свойствам, ищущий путь получает возможность

предоставить себя воздействию того, что действительно существует в

окружающем его мире, помимо препятствующих этому влиянию своей личности. Но

и себя самого он должен поставить на надлежащее место в окружающем его

духовном мире. Ведь как существо мыслящее, он является гражданином духовного

мира. Он лишь тогда сможет надлежащим образом стать им, когда он придаст

своим мыслям направление, соответствующее вечным законам истины, законам

страны духов. Ибо только таким образом может эта страна влиять на него и

раскрывать ему свои факты. Человек не достигает истины, пока он предается

постоянно проходящим через его 'Я' мыслям. Ибо тогда эти мысли принимают

течение, к которому они вынуждены благодаря тому, что они возникают в

пределах телесной природы. Беспорядочным и спутанным является мысленный мир

человека, предающегося духовной деятельности, обусловленной, прежде всего,

его телесным мозгом. Возникает одна мысль, обрывается, вытесняется другой

мыслью. Тот, кто внимательно прислушивается к разговору между двумя людьми,

кто беспристрастно наблюдает за самим собой, может получить некоторое

представление об этой подобной блуждающим огням массе мыслей. До тех пор,

пока человек посвящает себя исключительно задачам чувственной жизни, его

спутанное течение мыслей будет постоянно направляемо на верный путь фактами

действительности. Я могу думать самым запутанным образом: повседневность

принуждает меня в моих поступках к закономерности, соответствующей

действительности. Мой мысленный образ города может быть самым беспорядочным,

если я захочу пройтись по городу, я должен буду сообразоваться с

существующими фактами. Механик может входить в свою мастерскую с самыми

хаотическими представлениями, законы его машин заставят его действовать

должным образом. В пределах чувственного мира факты постоянно вносят свои

поправки в мышление. Если я составлю себе ложное представление о каком-либо

физическом явлении, или о виде какого-либо растения, действительность

выступает против меня и исправляет мое мышление. Совсем иное, когда я

рассматриваю свое отношение к высшим областям бытия. Они раскрываются мне

только в том случае, если я вступаю в их миры уже со строго упорядоченным

мышлением. Там мое мышление должно дать мне правильную, вечную точку опоры,

иначе я не найду надлежащих путей. Ибо те духовные законы, которые

изживаются в этих мирах, не уплотнились еще до физически чувственного вида и

потому не производят на меня вышеуказанного давления. Я могу следовать этим

законам лишь в том случае, если они родственны моим собственным, как

мыслящего существа. Здесь я сам должен быть себе верным руководителем. Таким

образом, ищущий путь должен сделать свое мышление строго упорядоченным.

Понемногу его мысли должны совсем отвыкнуть следовать обыденному

направлению. Они должны во всем своем течении принять внутренний характер

духовного мира. Он должен постоянно наблюдать за собой в этом отношении и

держать себя в руках. Мысли не должны у него произвольно нанизываться одна

за другой, но лишь так, как это соответствует строгому содержанию мысленного

мира. Переход от одного представления к другому должен соответствовать

строгим законам мышления. Как мыслитель, человек должен являться как бы