Рудольф Штайнер

Теософия

здоровой душе. И он знает

также, что в этом понимании есть сила, которая постепенно должна привести к

высшим степеням познания. Это чувство, которое сначала, может быть, совсем

ничего не видит из того, о чем ему говорят, оно и есть тот волшебник, что

раскрывает 'око духа'. Это чувство поднимается во тьме. Душа не видит, но,

благодаря этому чувству, она бывает охвачена могуществом истины, и затем,

постепенно, истина приблизится к душе и раскроет в ней 'высшее чувство'. Для

одного это может длиться дольше, для другого - короче, у кого есть терпение

и выдержка, достигнет этой цели. Ибо, если и нельзя оперировать каждого

физически слепорожденного, то каждое духовное око может быть раскрыто, и

лишь вопрос времени, когда оно откроется.

Ученость и научное образование не являются непременными условиями для

раскрытия этого 'высшего чувства'. Оно может раскрыться и у простого

человека точно так же, как у высокоученого. То, что ныне именуется часто

'единственно истинной' наукой, может служить скорее помехой, чем помощью к

достижению этой цели. Ибо эта наука слишком часто считает 'действительным'

лишь то, что доступно обыкновенным чувствам. И потому, как ни велики ее

заслуги в области познания этой действительности, но наряду с этим она,

помимо своего желания, создает множество предрассудков, которые закрывают

доступ к высшим реальностям.

Против того, что здесь сказано, часто возражает, что человеческому

познанию раз и навсегда поставлены 'непроходимые границы'. Этих границ

нельзя переступить, поэтому должны быть отклоняемы всякие познания, не

сообразующиеся с этими 'границами'. И крайне нескромным считается тот, кто

хочет что-нибудь утверждать о вещах, относительно которых для многих

несомненно, что они лежат по ту сторону границ человеческой способности

познания. При таком возражении оставляют совершенно без внимания, что

высшему познанию должно непременно предшествовать развитие человеческих

познавательных сил. И то, что до этого развития лежит по ту сторону границ

познания, после пробуждения тех способностей, которые дремлют в каждом

чертовском, лежит всецело внутри области познания. При этом, конечно, не

должно упускать из виду одного обстоятельства. Могут сказать: что пользы

говорить людям о вещах, для которых еще не пробуждены их познавательные

силы, и которые сами, следовательно, еще остаются для них закрытыми? Однако

такое суждение неверно. Необходимы известные способности, чтобы найти те

вещи, о которых здесь идет речь. Но когда их, после того, как они уже

найдены, сообщают, то уразуметь их может каждый человек, обладающий

непредвзятой логикой и здоровым чувством истины. В этой книге не сообщается

никаких иных вещей, кроме тех, которые на каждого человека, обладающего

всесторонним, не затемненным никаким предрассудком мысленным и

непринужденным, свободным чувством истины, могут произвести впечатление, что

при помощи них дается удовлетворительное объяснение загадок человеческой

жизни и мировых явлений. Надо только встать на точку зрения: дает ли это

удовлетворительное объяснение жизни, если правда все то, что здесь

утверждается? И мы увидим, что жизнь каждого человека дает подтверждение

этому.

Для того чтобы стать 'учителем' в этих высших областях бытия, конечно,

еще недостаточно, чтобы в человеке просто раскрылось чувство их. Для этого

нужно также 'знание' их, как требуется знание и для учительства в области

обыкновенной действительности. И так как на самом деле вся действительность,

низшая, равно как и высшая, духовная, составляют лишь две стороны одной и

той же основной сущности, то невежественный в области низших познаний, по

большей части, останется также невеждой и в высших вещах. Отсюда в том, кто

по духовному призванию чувствует себя призванным рассказать о духовных

областях бытия, рождается чувство неизмеримой ответственности. Оно обязывает

его к скромности и сдержанности. Но это никого не должно удерживать от