Раймонд Моуди

Жизнь после жизни

представление.

Все это было так живо, что я не могу сказать, что не слышал

этого или не чувствовал. Это было нечто совершенно

определенное, переданное мне. В то время, когда я был в этой

духовной форме, я гораздо быстрее воспринимал все, что я видел,

по сравнению с обычным состоянием. Я был весьма удивлен: 'Вот

то, что он хочет показать мне'. Я мгновенно понимал все, что он

имел ввиду. Это несомненно было именно так. Я видел кровать,

которая была сразу справа, как войдешь в палату, я понимал, что

это именно та кровать, на которой я буду лежать и что он

показывает мне все это с определенной целью. Потом он сказал

мне зачем. Он показал мне все это потому, что не хотел, чтобы я

боялся того момента, когда мой дух выйдет из тела, но он хочет,

чтобы я знал, что ждет меня. Он хотел убедить меня, чтобы я не

боялся, потому что он придет ко мне не сразу, что

вначале я должен буду пройти через другие ощущения, но что он будет

охранять меня и в конце концов будет со мной. Сразу же после того, как я

присоединился к нему для этого путешествия в послеоперационную и сам

стал духом, мы, в некотором смысле, слились в одно целое, но в то же

время мы были и отдельны. Но, насколько я мог судить, он полностью

главенствовал. Даже тогда, когда мы проходили сквозь стены и потолки,

казалось, что мы так едины, что никакая сила не могла бы отделить меня

от него. В то же время сохранилось ощущение мира, спокойствия и ясности,

которого я никогда не испытывал раньше. Итак, после того как он сказал

мне все это, он вернул меня обратно в мою палату. Я увидел мое тело, все

еще лежавшее в том положении, в каком я его оставил, и то же мгновение

вошел в него. Я полагаю, что был вне моего тела минут пять или десять,

но обычное протекание времени не имеет ничего общего с тем состоянием. Я

даже не помню, - думал ли я об этом в то время. Сейчас все это для меня

так удивительно. Все это было так живо и реально, более реально, чем в

обычной жизни. На следующее утро я уже совсем не болел. Когда я брился,

я заметил, что мои руки не дрожат, как это было на протяжении шести или

восьми недель до этого. Я знал, что умру, но это не огорчало меня и не

пугало. Я не думал, скажем, 'что бы мне такого сделать, чтобы избежать

этого?' Я был готов.

В четверг днем, то есть за день до операции, я был в своей

палате, когда мной овладело беспокойство. У нас с женой был

сын, и мы еще взяли на воспитание племянника, с которым у нас

было довольно много хлопот. Так что я решил написать одно

письмо жене и другое племяннику и изложить в них то, что меня

беспокоило и спрятать письма так, чтобы они могли быть найдены

только после операции. После того, как я исписал две страницы

письма к жене, получилось так, как будто у меня открылось

...................... залился слезами. Впервые я рыдал так

сильно. Я боялся, что своими рыданиями я привлеку внимание

сестер и они прибегут узнать, что случилось. Но я не слышал,

чтобы открывалась дверь. В этот раз я снова ощутил его

присутствие, но на этот раз я не видел никакого света. До меня

только доходили мысли или слова, как раньше. Он говорил мне:

'Джек, почему ты плачешь? Я думаю, что тебе будет хорошо со

мной'. Я ответил: 'Да, я плачу. Я очень хочу идти к тебе'.

Голос спросил: 'Тогда почему же ты плачешь?' Я ответил: 'У нас

довольно сложные отношения с племянником, вы знаете, и я боюсь,

что моя жена не будет знать, как его воспитывать'. Я старался

передать словами то, что я чувствовал, и как мне хотелось

помочь жене воспитывать его. Я также говорил о том, что мое

присутствие могло бы все поставить на место.

После этого ко мне пришли мысли от этого существа:

'Поскольку ты просишь за другого и думаешь о других, Джек, я

помогу тебе в этом. Ты будешь жить до тех пор, пока твой

племянник не станет взрослым мужчиной'.

Я перестал плакать и порвал написанное письмо, чтобы жена

случайно не нашла его. В тот вечер ко мне приходил д-р Колеман