Петр Демьянович Успенский

Tertium organum (Часть 2)

божеской природой приходит

внезапно, как результат необъяснимой интуиции или воспоминания. Иногда к

тому же самому результату приводит человеческий ум, сила логических

рассуждений. Если Бога признать как Бесконечное в природе, душу как

Бесконечное в человеке, то из этого должно следовать, что не может быть двух

бесконечностей. Через ту же самую фазу мысли проходили элеатические

философы: если есть Бесконечное, говорили они, оно должно быть одно, потому

что если бы их было два, то одно было бы конечным по отношению к другому. Но

то, что существует, бесконечно, и другого такого быть не может. Поэтому то,

что существует, едино.

Ничего не может быть определеннее монизма элеатической школы, и для нее

было бы непостижимо допущение различия между душой. Бесконечным в человеке и

Богом -- Бесконечным в природе.

В Индии это выражалось так, что Брама и Атман (дух) по своей природе

одно и то же.

Точно так же, -- говорит М. Мюллер, -- и первые христиане, по крайней

мере те, которые были воспитаны в школах философии неоплатоников, имели

первую идею того, что если душа бесконечна и бессмертна по своей природе, то

она не может быть ничем кроме Бога, но что она должна быть Богом и в Боге.

Ап. Павел дал собственное смелое выражение этому верованию или познанию,

произнеся слова, смутившие многих теологов:

Мы Им живем и движемся, и существуем.

Если бы кто-нибудь другой произнес эти слова, это было бы названо

пантеизмом. И, без сомнения, это есть пантеизм, хотя в то же время -- ключ

ко всему христианству. Человек как сын Божий это только метафора. Но

первоначально это выражение заключало в себе ту же самую идею... И когда

ставился вопрос, каким образом люди потеряли сознание того, что они сыны

Божий, христианство отвечало: вследствие греха, а Упанишады отвечали:

вследствие авидьи, незнания. Это показывает близость и в то же время

характерное различие между двумя религиями. Вопрос о том, каким образом

незнание наложило свою власть на человеческую душу и заставило воображать,

что она может жить, или двигаться, или иметь бытие отдельно от Брамы --

остается в индийской философии без ответа, так же как в христианстве вопрос,

каким образом грех впервые пришел в мир'.

* * *

'Как западная, так и восточная философия, -- говорит М. Мюллер, --

начинается от одного общего исходного пункта, именно из убеждения, что наше

обычное знание ненадежно и неверно или даже совершенно ложно. Это восстание

человеческого ума против самого себя есть первый шаг во всей философии.

На нашем собственном философском языке мы можем поставить вопрос так:

каким образом реальное стало феноменальным и каким образом феноменальное

может стать опять реальным? Или, другими словами: каким образом бесконечное

превратилось в конечное, каким образом вечное превратилось во временное и

каким образом временное вернется к своей вечной природе? Или, высказывая это

более привычным языком: каким образом был сотворен мир и каким образом он

опять может прийти к небытию?

Незнание, или авидья, признается причиной феноменальной видимости.

В Упанишадах меняется значение Брамы. Иногда это почти объективный Бог,

существующий отдельно от мира. Но затем мы видим Браму как сущность всех

вещей... и душа, не чувствуя себя более отделенной от этой сущности, учит

высший урок всей доктрины Веданты: Tat tvam asi. Ты есть то, то есть Ты,

который в течение известного времени казался чем-то отдельным, самим собой,

на самом деле не есть что-либо отдельное от божественной сущности. Знать

Браму -- значит быть Брамой.

Почти теми же самыми словами, как греческие философы элеатической школы

или немецкие мистики четырнадцатого столетия, ведантисты доказывают, что

было бы противоречиво допустить существование чего-нибудь, кроме

бесконечного или Брамы, который есть Все во Всем, и что поэтому душа не

может быть ничем, отличным от него, не может требовать себе отдельного и

независимого существования.

Браму можно мыслить, только как совершенного и поэтому неизбежного --

поэтому и душу нельзя мыслить как реальное видоизменение или ухудшение

Брамы.

И затем, раз Брама не имеет ни начала, ни конца и не может иметь частей

-- душа не может быть частью Брамы, но весь Брама должен присутствовать в