Петр Демьянович Успенский

Tertium organum (Часть 1)

объективно познаваемого более чем шатко, и для того, чтобы

делать свои заключения, 'наука' должна очень много чисто гипотетических

предположений принимать как известные, как несомненные данные, не требующие

доказательств.

Обыкновенно это упускается из виду, и определение физических явлений

как волнообразных колебаний эфира настолько вошло в обиход нашего знания,

что мы считаем это почти фактом и забываем, что это все сплошь гипотеза. Мы

так привыкли к 'эфиру' и к его 'колебаниям' или 'вибрациям', что не можем

обойтись без них и забываем даже посмотреть, в каком отношении стоит эта

гипотеза к другим, между прочим к проблеме пространства и времени,

поставленной Кантом. Мы просто 'не думаем' о том, что одно исключает другое

и что две эти гипотезы, то есть гипотеза 'эфира' и гипотеза Канта, вместе

невозможны.

Кроме того, физики забывают одну очень интересную вещь, высказанную

Махом в его книге 'Анализ ощущений и отношение физического к психическому'

(с. 54).

Исследуя чисто физические процессы, -- говорит Max, -- мы пользуемся

обыкновенно столь абстрактными понятиями, что обыкновенно лишь мельком

думаем или даже вовсе не думаем о тех ощущениях, которые лежат в основе этих

понятий... В основе всех чисто физических определений лежит почти

необозримый ряд чувственных ощущений, в особенности если принять еще во

внимание выверку аппаратов, что должно предшествовать самим определениям. С

физиком, незнакомым с психологией своих операций, легко может случиться, что

он, не видя, по пословице, за деревьями леса, не заметит ощущений как основы

своих понятий... Психологический анализ учит нас, что удивительного здесь

ничего нет, так как физик всегда оперирует ощущениями.

Мах указывает здесь на очень важную вещь. Физики не считают себя

обязанными знать психологию и не считают необходимым считаться с ней в своих

заключениях.

Когда же они знают психологию и считаются с ней, то у них получается

самая фантастическая раздвоенность мнений ортодоксально верующего человека,

старающегося примирить догматы веры с доказательствами рассудка и

принужденного одновременно верить и в сотворение мира в семь дней семь тысяч

лет тому назад -ив геологические периоды, продолжавшиеся сотни тысяч лет,

причем, конечно, роль сотворения мира играет атомистическая теория и эфир с

его волнообразными колебаниями или электроны и энергетическая теория.

Или бывает еще хуже, что физик в глубине души знает, где правда, --

знает, чего стоят в действительности все атомистические и энергетические

теории, но он боится повиснуть в воздухе, остаться с одним отрицанием. У

него нет стройной системы взамен той, ложность которой он уже знает. Он

боится сделать прыжок в пустоту. И, не имея достаточно смелости открыто

признать, что он уже ни во что не верит, он носит на себе все

материалистические теории как официальный мундир только потому, что с этим

мундиром связаны права и преимущества, как внешние, так и внутренние,

состоящие из известной уверенности в себе и в окружающих, отказаться от

которых у него нет сил и решимости. 'Неверующий материалист' -- это

трагическая фигура нашей современности, подобная 'атеисту' или 'неверующему

священнику' времен Вольтера.

Из этого же страха пустоты вытекают все дуалистические теории,

признающие 'дух' и 'материю' разными началами, одновременно существующими и

не зависящими одно от другого.

Вообще, для постороннего наблюдателя современное состояние нашей

'науки' представляло бы большой психологический интерес. Во всех областях

научного знания набирается множество фактов, нарушающих стройность систем. И

системы могут существовать только благодаря героическим усилиям ученых,

старающихся закрывать глаза на целые длинные ряды новых фактов, грозящих

затопить все неудержимым потоком. Хотя в действительности если собрать эти

факты, то их в каждой области окажется, вероятно, больше, чем фактов, на

основании которых утверждаются научные системы. И систематизирование того,

чего мы не знаем, может дать нам больше для правильного познания мира и

себя, чем систематизирование того, что мы, по мнению 'точной науки', знаем.

ГЛАВА II

Новый взгляд на проблему Канта. -- Идеи Хинтона. -- 'Чувство