Петр Демьянович Успенский

Tertium organum (Часть 1)

никакого

протяжения. В 'положительном' мышлении мы все время делаем усилия, чтобы

забыть об этом, не думать.

ГЛАВА XV

Сознательная Вселенная. -- Разные виды сознаний. -- Разные линии

сознательности. -- Одушевленная природа. -- Души камней и души деревьев. --

Душа леса. -- Человеческое 'я', как коллективное сознание. -- Человек как

сложное существо. -- 'Человечество' как существо. -- Мировое сознание. --

Лицо Махадевы. -- Проф. Джемс о мировом сознании. -- Идеи Фехнера. --

Зенд-Авеста. -- Живая земля.

Если в мире существует сознание -- то сознание должно быть во всем.

Мы привыкли приписывать одушевленность и сознательность в той или

другой форме только тем объектам, которых мы называем 'существами', то есть

тем, которых мы находим аналогичными с нами по функциям, определяющим в

наших глаза одушевленность.

Неодушевленные предметы и механические явления для нас безжизненны и

бессознательны.

Но это не может быть так.

Только для нашего ограниченного ума, для нашей ограниченной способности

общения с другими сознаниями, для нашей ограниченной способности аналогии --

сознание проявляется в определенных классах живых существ, рядом с которыми

существуют длинные ряды мертвых вещей и механических явлений.

Но если бы мы не могли говорить друг с другом, если бы каждый из нас не

мог по аналогии с собой заключить о существовании сознания в другом

человеке, то каждый считал бы сознательным только себя, а всех остальных

людей относил бы к механической 'мертвой' природе.

Иначе говоря, мы признаем сознательными только существа, плохо или

хорошо сознающие себя в трехмерном разрезе мира, то есть существа, сознание

которых аналогично нашему. Других мы не знаем и узнать о них не можем. Все

'существа', сознающие себя не в трехмерном разрезе мира, для нас недоступны.

Если они проявляются в нашей жизни, то их проявления мы должны считать

действиями мертвой и бессознательной природы. Наша способность аналогии

ограничена этим разрезом. Мы не можем логически мыслить вне условий

трехмерного разреза. Поэтому нам должно казаться мертвым и механическим все,

что живет и сознает себя не аналогично нам.

Но ничего мертвого и механического в природе быть не может. Если вообще

существует жизнь и сознание, то они должны быть во всем. Жизнь и сознание

составляют мир.

Если смотреть с нашей стороны, со стороны феноменов, то нужно сказать,

что всякое явление, всякая вещь обладает сознанием.

Гора, дерево, рыба, капля воды, дождь, планета, огонь -- каждое в

отдельности должно обладать своим сознанием.

Если посмотреть с той стороны, со стороны ноуменов, то нужно сказать,

что всякая вещь и всякое явление нашего мира есть проявление в нашем разрезе

какого-то непонятного нам сознания из другого разреза, сознания, имеющего

там непонятные для нас функции. Одно сознание там таково и его функция

такова, что оно проявляется здесь в виде горы, другое в виде дерева, третье

в виде рыбы и т.д.

Гора есть функция сознания А в нашем разрезе.

Дерево есть функция сознания В в нашем разрезе.

Река есть функция сознания С в нашем разрезе.

Сознаний А, В, С мы совсем не знаем, -- потому что они не аналогичны

нашим, и можем только догадываться об их существовании.

Феномены нашего мира очень различны. Если они не что иное, как

проявления в нашем мире разных сознаний, то эти сознания так же должны быть

очень различны.

Между сознанием горы и сознанием человека должна быть такая же разница,

как между горой и человеком.

Раньше мы признали возможность различных существований. Мы говорили,

что и дом существует, и человек существует, и идея существует, -- но все

существуют различно. Если мы продолжим эту мысль, то мы найдем очень много

родов различных существований.

Сказочная фантазия, одушевляя весь мир, приписывает горам, рекам и

лесам человеческие сознания. Но это так же неверно, как полное отрицание

сознательности в мертвой природе. Ноумены так же различны и разнообразны,

как феномены, служащие их проявлением в нашей сфере.

У всякого камня, у всякой песчинки, у всякой планеты есть ноумен,

заключающийся в жизни и в сознании и связывающий ее с какими-то

непостижимыми для нас целыми.

Активность жизни отдельных единиц может быть очень различна, то есть их