Петр Демьянович Успенский

Tertium organum (Часть 1)

четвертого

измерения при помощи упражнений с разноцветными кубами. -- Геометрическое

понятие пространства. -- Три перпендикуляра. -- Почему их три? -- Все ли,

что существует, может быть измеряемо тремя перпендикулярами? -- Факты

физические и факты метафизические. -- Признаки существования. -- Реальность

идей. -- Недостаточная очевидность существования материи и движения. --

Материя и движение -- только логические понятия, как 'добро' и 'зло'

Я уже сказал, что Кант поставил проблему, но разрешения ее не дал и

пути к ее разрешению не указал. Точно так же ни один из известных

комментаторов, толкователей, последователей и противников Канта не нашел ни

этого разрешения, ни пути к нему.

Первые проблески правильного понимания проблемы Канта и первые намеки

на возможный путь к ее разрешению я нахожу у С. X. Хинтона (С. Н. Hinton),

автора книг 'Новая эра мысли' и 'Четвертое измерение'.

Хинтон говорит, что при комментировании идей Канта обыкновенно берется

только их отрицательная сторона. Именно тот факт, что мы можем чувственно

познавать вещи только во времени и в пространстве, рассматривается как

препятствие, мешающее нам видеть, каковы в действительности вещи сами в

себе, не дающее нам познавать их так, как они есть, налагающее на них то,

что им не присуще, закрывающее их от нас.

Но, -- говорит Хинтон, -- если мы возьмем положение Канта просто как

оно есть -- не видя непременно в пространственном восприятии препятствия к

правильному восприятию -- и скажем себе, что мы воспринимаем вещи при помощи

пространства, тогда мы можем рассматривать наше чувство пространства (space

sense) не как отрицательное условие, мешающее нам воспринимать мир, а как

положительное средство, при помощи которого ум получает свои опыты, то есть

при помощи которого мы познаем мир.

Существует много книг, в которых вопрос, поставленный Кантом,

трактуется с некоторым унынием -- как будто познание в пространстве есть род

завесы, отделяющей нас от природы. Но нет никакой надобности разделять это

уныние. Мы должны признать, что при помощи пространства мы познаем то, что

есть.

Пространство есть орудие ума.

Очень часто бывает, что высказываемое положение кажется очень глубоким,

темным и трудным для понимания просто вследствие того, что глубокие

мыслители заключили в непонятную форму простое и практическое замечание. Но

попробуем посмотреть на великую кантовскую идею пространства с практической

точки зрения. Мы приходим к следующему. Необходимо развивать чувство

пространства, потому что это есть средство, при помощи которого мы думаем о

реальных вещах.

Согласно Канту, -- пишет Хинтон дальше, -- чувство пространства или

интуиция пространства есть самая основная сила ума. Но я нигде не встречал

идеи систематического воспитания чувства пространства. Это предоставляется

случаю. Между тем специальное развитие чувства пространства знакомит нас с

целыми сериями новых понятий.

Фихте, Шеллинг, Гегель развили некоторые из идей Канта и написали

замечательные книги. Но истинными преемниками его являются Гаусс и

Лобачевский.

Потому что если интуиция пространства есть средство, при помощи

которого мы познаем, то из этого следует, что могут быть различные роды

интуиции пространства. Интуиция пространства должна быть, так сказать,

окрашена условиями (психической деятельности) существа, пользующегося ею.

Замечательным анализом упомянутые великие геометры показали, что

пространство не ограничено, как, по-видимому, позволяет нам думать обычный

опыт, но что мы вполне способны постигать новые роды пространства. (A New

Era of Thought).

Хинтон изобрел сложную систему воспитания и развития чувства

пространства при помощи упражнений с сериями разноцветных кубов. Изложению

этой системы посвящены его упомянутые книги. По моему мнению, упражнения

Хинтона интересны со стороны теории, но практическое значение могут иметь

только в отдельных случаях, для людей одного склада ума с самим Хинтоном.

Упражнения ума по системе Хинтона должны, прежде всего, повести к

развитию способности представлять вещи не так, как их видит глаз, то есть не

в перспективе, а как они есть -- геометрически, то есть, например, они

должны приучить представлять куб сразу со всех сторон. А установление такой