Петр Демьянович Успенский

Психология и космология возможного развития человека

школа была найдена

благодаря случаю, магнетический центр помогает опознать школу и постараться не

терять ее, ибо нет ничего легче.

Обладание магнетическим центром есть первое, хотя и негласное, требование,

предъявляемое школой. Если человек без магнетического центра, либо со слабым и

мелким, либо с несколькими противоречащими друг другу магнетическими центрами

(т. е. с интересами, направленными одновременно на множество несовместимых

вещей) встречается со школой, у него не возникает интереса. Либо он сразу

занимает критическую позицию, еще до того, как он что-нибудь усвоил, либо его

интерес очень быстро угасает, встретившись с первыми трудностями школьной

работы. Это то главное, что охраняет школы. Без этого школа заполнилась бы

совершенно непригодными людьми, которые тут же исказили бы учение школы.

Правильный магнетический центр не только помогает узнать школу, он помогает

также усваивать школьное учение, которое отличается и от влияния А, и от В и

может быть названо влиянием С.

Это влияние С передается только устно, прямым поучением, объяснением,

показом.

Когда человек встречается с влиянием С и способен его усваивать, то о нем

говорится, что в чем-то одном, т. е. в своем магнетическом центре, он

освобождается от закона случая. Начиная с этого момента роль магнетического

центра отыграна. Он привел человека в школу и помог ему совершить первые в ней

шаги. Идеи и учение школы занимают место магнетического центра и постепенно

проникают в различные уголки его личности, со временем и в его сущность.

О школах и об их устройстве, работе можно узнать многое, обычно путем чтения

и изучения исторических периодов, когда школы были заметнее и доступнее. Но

есть вещи, которым можно научиться только в самих школах. А разъяснение

школьных принципов и правил занимает весьма значительное место в их учениях.

Один из важнейших принципов, постигаемых в школе, состоит в том. что

подлинная школьная работа должна идти одновременно по трем линиям.

Одна или две линии -- это еще не настоящая работа школы.

Что это за три линии?

В первой лекции я говорил, что лекции эти -- не школа. Теперь я могу

объяснить почему это не школа.

Однажды во время лекции был задан вопрос: 'Работают ли люди, изучающие эту

систему, только для себя, или они работают для других людей?' Я отвечу теперь и

на этот вопрос.

Первая линия есть изучение самого себя и изучение системы или 'языка'.

Работая по этой линии, работаешь, безусловно, для себя.

Вторая линия -- это работа с другими людьми в школе, а работая с ними,

работаешь не только с ними, но и для них. Так что на второй линии человек

учится работать с другими и для других.

Вот почему вторая линия столь трудна для иных людей.

Третья линия -- это работа для школы. Чтобы работать для

школы, требуется сначала понять работу школы, ее цели и нужды. А это

требует времени, если только человек уже не подготовлен по-настоящему хорошо,

ибо некоторые могут начать с третьей линии или, по крайней мере, с

легкостью ее отыскивают.

Когда я говорил, что эти лекции не составляют школы, я имел в виду, что они

дают возможность только одной линии работы, т. е. изучения системы и изучения

самого себя. Справедливо, что. даже обучаясь вместе, люди получают азы второй

линии работы, по крайней мере они учатся выносить друг друга, и, если

они наделены широтой и свободой мысли, быстротой восприятия, то они могут

уловить нечто относительно второй и третьей линии работы. Тем не менее нельзя

ожидать многого от лекции.

На второй линии работы в совершенной школьной организации люди должны не

просто говорить друг с другом, но вместе работать, а эта работа

может быть самой различной, и она так или иначе всегда должна быть полезной

для школы. Так что, работая на первой линии, люди изучают вторую, а

работая на второй, -- третью. В дальнейшем вы узнаете, почему все три линии

необходимы и почему только три линии работы могут успешно вести к определенной

цели.

Уже сейчас вы можете понять главную причину, почему необходимы три линии,