рефлекторным движениям, а затем и
пробуждающие двигательный центр.
Но идея интересна, так как она ясно показывает, что деятельность машины
зависит от внешних впечатлений, и она начинается с ответов на эти впечатления.
Центры машины превосходно приспособлены к получению каждым из них
соответствующих впечатлений и к ответу на них соответствующим образом. Пока
центры правильно работают, можно вычислить работу машины, предвидеть и
предсказать многие будущие события и ответные реакции машины, а в равной мере
изучать ее и даже управлять ею.
Но, к сожалению, даже у так называемого здорового и нормального человека
центры очень редко работают так, как надо.
Причина этого в том, что центры так созданы, что они в известной степени
взаимозаменяемы. В первоначальном плане природы это было, несомненно,
целесообразно -- работа центров становится непрерывной, и была защита от
возможного вмешательства в работу машины, ибо в иных случаях такое
вмешательство фатально.
Но способность центров работать друг за друга в неподготовленной и
неразвитой машине -- а таковы наши машины -- становится избыточной, и в итоге
машина крайне редко работает так, что каждый центр выполняет свою работу.
Почти каждую минуту тот или другой центр покидает свое рабочее место и пытается
сделать работу другого центра, который, в свою очередь, занимает место
третьего.
Я говорил, что центры могут в известной степени заменять друг друга, но не
полностью. Поэтому в таких случаях работа осуществляется куда менее эффективно.
Например, двигательный центр может до известного предела имитировать работу
интеллектуального центра, но он способен производить лишь смутные и бессвязные
мысли, например, в сновидениях и в грезах. В свою очередь, интеллектуальный
центр может работать за двигательный. Попробуйте писать, например, думая о
каждой букве, которую стараетесь написать. Вы можете проделать эксперименты такого
рода, используя свой ум там, где ваши руки или ноги могут обойтись без его
помощи. Например, пойти вниз по лестнице, обращая внимание на каждое движение,
либо проделать какую-нибудь привычную ручную работу, рассчитывая и выверяя
малейшее движение. Вы сразу увидите, насколько труднее станет работа, сколь
медлителен и неловок интеллектуальный центр в таких делах в сравнении с
двигательным. Это видно и при обучении какому-нибудь новому типу движения.
Предположим, вы учитесь печатать на машинке или какой-нибудь другой физической
работе, скажем солдатской муштре с винтовками. Какое-то время ваши (или его)
движения зависят от интеллектуального центра, и лишь потом они переходят к
двигательному центру.
Каждому известно чувство облегчения, когда движения становятся привычными,
приспособление делается автоматическим и вам нет нужды думать и вычислять все
время каждое движение. Это значит, что движение перешло к двигательному центру,
которому оно и должно принадлежать.
Инстинктивный центр может работать за эмоциональный, а эмоциональный,
случается, выполняет работу всех других центров. А иногда интеллектуальный
центр должен работать за инстинктивный, хотя он может сделать лишь крайне
незначительную часть его работы -- ту часть, которая связана с видимыми движениями,
скажем движение грудной клетки при дыхании. Вмешательство в нормальное
функционирование инстинктивного центра крайне опасно: например, искусственным
дыханием, описываемым иногда как йогическое, никогда нельзя заниматься без
совета и наблюдения компетентного и опытного учителя.
Возвращаясь к неправильной работе центров, я должен сказать, что она
заполняет практически всю нашу жизнь. Наши тусклые, смутные впечатления или
вообще их отсутствие, наше медленное понимание многих вещей, очень часто наше
отождествление и учитывание, даже наша ложь, зависят от неправильной
работы центров.
Идея о ней не входит в наше обычное мышление и знание, и мы не сознаем,
какой вред она нам приносит, как много энергии уходит у нас впустую таким
образом, к каким затруднениям ведет нас эта неправильная работа центров.