Петр Демьянович Успенский

Новая модель вселенной (Часть 1)

включают в себя расы, которые обычно считаются самыми передовыми, т.е. те, которые полностью поглощены псевдо-культурой.

Сверхчеловек не принадлежит исключительно историческому будущему. Если сверхчеловек может существовать на земле, он должен существовать и в прошлом, и в настоящем. Но он не остаЈтся в жизни: он появляется и уходит.

Точно так же, как зерно пшеницы, становясь растением, покидает сферу жизни зерна; как жЈлудь, становясь дубом, покидает жизнь желудей; как гусеница, становясь куколкой, умирает для гусениц, а становясь бабочкой, покидает сферу наблюдения гусениц, - точно так же сверхчеловек покидает сферу наблюдения других людей, уходит из их исторической жизни.

Обычный человек не в состоянии видеть сверхчеловека или знать о его существовании, как гусеница не знает о существовании бабочки. Этот факт чрезвычайно труден для понимания, но он естественно и психологически неизбежен. Высший тип ни в коем случае не может находиться под властью низшего типа или быть объектом его наблюдения, в то время как низший тип может находиться под властью и под наблюдением высшего типа. С этой точки зрения наша жизнь и история могут иметь определЈнную цель и смысл, которые мы не в силах понять.

Этот смысл, эта цель - сверхчеловек. ВсЈ остальное существует для единственной цели - чтобы из массы человечества, ползающего по земле, время от времени возникал и вырастал сверхчеловек - а затем покидал массы и становился недоступным и невидимым для них.

Обычный взгляд на жизнь или не обнаруживает в ней никакой цели, или видит эту цель в 'развитии масс'. Но эволюция масс - такая же нелогичная и фантастическая идея, какой была бы, например, идея об одинаковой эволюции всех клеток дерева или всех клеток организма. Мы не желаем понять, что идея эволюции масс равносильна ожиданию того, чтобы все клетки дерева (т.е. клетки корней, коры, древесины и листьев) превратились в клетки цветов и плодов, ожиданию того, чтобы всЈ дерево в целом превратилось в цветы и плоды.

Эволюция, которую обычно считают эволюцией масс, в действительности не может быть ничем иным, как эволюцией немногих. У человека такая эволюция может быть только сознательной. Бессознательно у него происходит только вырождение.

Природа вовсе не гарантировала сверхчеловека. Она таит в себе все возможности, включая самые мрачные. Человек не может быть произведЈн в сверхчеловека за выслугу лет, или за безупречное поведение, или за его страдания, которые он ненароком вызвал своей глупостью и неприспособленностью к жизни - или даже намеренно, ради награды, на которую рассчитывал.

Ничто не приведЈт к сверхчеловеку, кроме понимания идеи сверхчеловека, но именно это понимание становится всЈ более и более редким.

При всей своей неизбежности идея сверхчеловека далеко не ясна. Психологический образ сверхчеловека сопровождает современного человека, как тень. Люди создают сверхчеловека по своему образу и подобию, наделяя его своими особенностями, вкусами и недостатками в преувеличенном виде.

Сверхчеловеку приписывают такие черты и свойства, которые ему принадлежать никак не могут, черты совершенно противоречивые, несовместимые, обесценивающие друг друга и саму идею сверхчеловека. К этой идее вообще часто приходят с неверной стороны, берут еЈ слишком просто, в одной плоскости, или слишком фантастично, отрывая от реальности. В результате, и сама идея искажается, и отношение к ней людей становится неправильным.

Чтобы правильно подойти к этой идее, мы должны прежде всего создать себе гармонический образ сверхчеловека. Неясность и неопределЈнность ни в каком случае не являются непременной принадлежностью образа сверхчеловека. Мы можем узнать о нЈм гораздо больше, чем думаем, если только захотим это. У нас есть ясные и точные линии мысли для суждений о сверхчеловеке и совершенно определЈнные представления: одни, связанные с идеей сверхчеловека, другие - противоположные ей. ВсЈ, что требуется, - это научиться не смешивать их; тогда понимание сверхчеловека, создание его гармонического образа перестанет быть такой недосягаемой мечтой, какой оно иногда кажется.