Петр Демьянович Успенский

В поисках чудесного. Фрагменты неизвестного учения 3

даже большинству членов нашей колонии возможно продолжать работу под

руководством Гурджиева. Я ни в коем случае не хочу сказать, что счел

какие-либо из методов или действий Гурджиева неправильными, что они не

оправдали моих ожиданий. Это было бы странно и совершенно неуместно по

отношению к руководителю работы, эзотерическую природу которой я признавал..

Одно исключает другое, в работе подобного рода не может быть никакого

критицизма, никакого 'несогласия'. Наоборот, вся работа в том и состоит.

чтобы выполнять то, что указывает руководитель, понимать в соответствии с

его мнениями даже такие вещи, о которых он прямо не говорит, помогать ему во

всем, что он делает. Другого отношения к работе быть не может. Сам Гурджиев

несколько раз повторял, что самое главное в работе - это помнить, что ты

пришел учиться, и не брать на себя никакой иной роли.

Однако это вовсе не значит, что человек лишен какого-либо выбора, что

он обязан следовать тому, что не соответствует его исканиям. Сам Гурджиев

сказал, что 'общих' школ не существует, что каждый 'гуру', или руководитель

школы, работает по своей специальности: один - скульптор, другой музыкант,

третий - кто-то еще, и все ученики такого гуру должны изучать его

специальность. Понятно, что здесь выбор возможен. Человек должен подождать,

пока он встретит гуру, чью специальность он может изучать, чвя специальность

соответствует его вкусам, склонностям и способностям.

Нет никакого сомнения в том, что могут быть очень интересные пути,

такие, как музыка и скульптура. Но невозможно требовать от каждого человека,

чтобы он учился музыке и скульптуре. В школьной работе, несомненно,

существуют обязательные предметы, изучение которых необходимо. и, если так

можно выразиться, вспомогательные предметы. изучение которых предполагается

только в помощь изучению обязательных. Методы школ также могут значительно

отличаться друг от друга. Соответственно трем путям методы каждого гуру

могут приближаться пли к пути факира, или к пути монаха, или к пути йогина.

И. конечно, может случиться. что начинающий работу человек совершит ошибку.

выбрав такого руководителя, за которым он не может следовать сколько-нибудь

далеко. Разумеется, задача руководителя - следить за тем. чтобы с ним не

начинали работать люди, для которых его методы и предметы его специальности

будут всегда чуждыми, непонятными и недоступными. Но если это все-таки

случилось, если человек начал работать с таким руководителем, за которым он

не в состоянии следовать, тогда, конечно, заметив это и уяснив положение. он

должен уйти и искать другого руководителя или работать самостоятельно, если

он на это способен.

Что касается моих взаимоотношений с Гурджиевым. то в описываемое время

я обнаружил, что ошибался относительно многих вещей, которые приписывал

Гурджиеву, и что, оставаясь с ним, я не должен идти в том же направлении, в

каком шел прежде. Я подумал, что все члены нашей группы, за малыми

исключениями, оказались в сходном положении.

Это 'наблюдение' было странным, но абсолютно верным. Я ничего не мог

возразить против методов Гурджиева, кроме того, что мне они не подходят.

Тогда же на ум пришел очень ясный пример. Я никогда не относился

отрицательно к 'пути монаха', к религиозным, мистическим путям. Вместе с тем

я никогда и на мгновение не мог подумать, что такой путь будет для меня

подходящим или возможным. И вот, если бы после трех лет работы я увидел, что

Гурджиев фактически ведет нас к религиозному пути, к монастырю, требует

соблюдения всех религиозных форм и церемоний, это, конечно, послужило бы

основанием для того. чтобы выразить свое несогласие и уйти, даже рискуя

утратить при этом его непосредственное руководство. Но это, конечно, не

означало бы. что я считаю религиозный путь неправильным. Он может даже

оказаться более правильным, чем мой, но этот путь - не мой.

Решение оставить работу у Гурджиева и его самого потребовало от меня

большой внутренней борьбы. Я многое строил на этом, и мне трудно было теперь

перестраивать все с самого начала. Но ничего другого не оставалось. Конечно,

я сохранил все, что узнал за эти годы: однако прошел еще целый год, пока я

вник во все и нашел возможным продолжать работу в том же направлении, что и

Гурджиев. но самостоятельно.