Лобсанг Рампа

Тибетский мудрец

на открытой площадке. Поднявшись на ноги, я увидел, что на лице

Ламы проступил пот - он боролся с болью и переживал, что мог причинить мне

вред.

Несколько минут мы сидели неподвижно, чтобы восстано­вить силы и

отдышаться. Мы не могли сделать тсампу, так как потеряли миски. Но у нас был

ячмень, и я вспомнил, что видел необходимые предметы в нише. Итак, мне

пришлось проделать еще одно небольшое путешествие к нише, я выбрал там

наилуч­шую миску для Ламы и лучшую из оставшихся для себя. Затем я энергично

почистил их мелким песком, которого было полно в туннеле, затем, поставив

миски па полку, я наполнил их нужным количеством ячменя из запасов, которые

хранились в шкафу. Пос­ле этого мне оставалось лишь развести огонь -

кремень, трут, а также дерево для растопки находились тут же в нише - и,

поло­жив на ячмень по куску масла, приготовить клейкую массу, кото­рая

называлась тсампой. Не проронив ни слова, мы уселись на землю и съели этот

скудный обед. Вскоре мы почувствовали себя намного лучше и были готовы

продолжать путешествие. Я проверил наши пожитки, позаимствованные из ниши.

Они состояли из двух мисок, трута и кремня, двух мешочков с ячменем, и, если

не считать двух крепких дощечек, это было единственное, чем мы располагали в

этом мире.

И вновь, израненные и избитые, мы отправились в путь. После того, что

мне показалось вечностью, наш путь преградил камень - мы дошли до конца

туннеля (по крайней мере, я так подумал). Но Лама сказал:

- Нет, это еще не конец. Нажми рукой на эту большую плиту у основания,

и она поддастся. Тогда если мы согнемся, то сможем пройти под ней.

Я последовал инструкциям, и плита со страшным скрипом стала вращаться

вокруг поперечной оси и застыла в горизонталь­ном положении. Я поддерживал

ее на всякий случай, пока Лама проползал под ней, а затем возвратил плиту в

ее изначальное по­ложение.

Тьма, всепоглощающая тьма казалась еще чернее благодаря крошечным

огонькам коптящих свечей. Лама Мингьяр Дондуп произнес:

- Погаси свою свечу, Лобсанг, а я погашу свою, и мы увидим солнечный

свет.

'Увидим солнечный свет!' - я решил, что из-за боли и пере­живаний

сегодняшнего дня у него возникли галлюцинации. И все же я задул свою свечу и

некоторое время слышал запах копоти, исходившей из фитиля, пропитанного

прогорклым маслом.

Лама сказал:

- А сейчас просто подожди несколько секунд, и перед твоими глазами

появится столько света, сколько ты пожелаешь.

Я стоял, чувствуя себя полным дураком. Стоял в кромешной тьме, в

которой не было и намека на луч света. Я мог бы назвать ее 'звучащей тьмой',

так как мне все время чудились звуки ударов, но вскоре я забыл обо всем

этом, увидев нечто, показавшееся мне восходом солнца. Очевидно, я стоял

посреди какой-то комнаты, и у одной из ее стен появился огненный шар. Он был

красным и выглядел как раскаленный докрасна металл. Вскоре красный цвет

сменился желтым, а желтый, в свою очередь, белым - бело-голубым светом дня.

Вскоре все вокруг озарилось. Я стоял с открытым ртом и дивился тому, что

видел. Комната (или как назвать это место, посреди которого я очутился) была

больше всей Поталы. Да, Потала целиком могла бы поместиться в эту комнату.

Свет был ярким, и меня загипнотизировали украшения на стенах и стран­ные

вещи, лежащие повсюду на полу, но не мешающие пройти по комнате.

- Удивительное место, а, Лобсанг? Оно создано гораздо рань­ше, чем люди

могут даже представить. Здесь располагалась штаб-квартира особой Расы,

которая осуществляла космические полеты и еще многое другое. Через миллионы

лет все здесь работает, ничто не повреждено. Некоторые из наших людей

зовутся Хранителями Внутреннего Храма. Это и есть Внутренний Храм.

Я подошел к ближайшей стене и увидел, что она покрыта какими-то

письменами - письменами, которые, как я интуитив­но понял, не могли

принадлежать никакой земной расе. Лама Мингьяр Дондуп прочел мои мысли при

помощи телепатии и тут же сказал: