Лобсанг Рампа

Тибетский мудрец

их взглядом и затем вновь, как

мне показа­лось, впал в дрему, поскольку когда я опять поднял глаза, то

увидел великолепный город.

Город был выстроен из светящихся камней различных цветов, здесь мосты

были в ширину улиц, и над дорогами неслись механи­ческие птицы, наполненные

людьми. Эти приспособления могли останавливаться и зависать в воздухе, когда

люди входили или выходили. Затем, совершенно неожиданно, все обернулись и

стали пристально всматриваться в линию горизонта, пролегающую по верхушкам

горной цепи. Вскоре оттуда послышался раскатистый гул, и затем показалась

целая стая механических птиц, закружив­шаяся над городом. Люди повсюду

бежали. Некоторые падали на колени и принимались молиться, однако

священники, я заметил, не задерживались для молитвы, они вложили всю свою

энергию в побег. После нескольких минут кружения дверцы, находящиеся в днище

этих птиц, раскрылись, и оттуда посыпались металлические коробочки. Затем

дверцы закрылись, и механические птицы ис­чезли из поля зрения. Город

поднялся в воздух и пылью опустился на землю, и только затем мы услышали

удар и ощутили сотрясе­ние, поскольку взгляд быстрее слуха. До нас донеслись

крики лю­дей, заваленных балками и погребенных в пыли.

И вновь навалилась дремота, только так я и могу это назвать - дремота,

потому что мне не удалось уловить никакого разрыва между тем, что я видел, и

тем, что предстало моему взору теперь. Это были уже другие, более поздние

времена, и я увидел выстроен­ный город, великолепный город, город

превосходной красоты. Он был действительно произведением искусства. Шпили

парили вы­соко в облаках, и утонченные ажурные металлические мосты

сое­диняли одно здание с другим. Повсюду были люди, люди занима­лись своими

обычными делами, покупали, продавали, останавли­вались на углах улиц и

обсуждали происходящее. Затем послышал­ся страшный гул, и неисчислимая стая

механических птиц спло­ченными рядами пронеслась над головами людей, которые

смея­лись, выкрикивали приветствия и махали вслед. Механические птицы

беспрепятственно продолжали свой путь. Они пересекли гряду, и затем до нас

донесся удар и скрежет. Теперь мы знали, что 'наша сторона' отплатила врагу

за причиненный ущерб. Но... но механические птицы возвращались, или не

возвращались, ибо они были не наши, они были другие, какие-то из них были

другой формы, многие - других цветов. И они нависли над нашим горо­дом, и

вновь посыпались бомбы. Наш город был сметен шквалом огня, огонь ревел и

свирепствовал, и все было выжжено и упало пеплом на землю. Ажурные

металлические мосты на зданиях на­калялись докрасна, затем белели, а потом

начинали таять, и жид­кий металл падал, как дождь. Вскоре я стоял на равнине

- это единственное, что осталось от всего этого. Не было деревьев,

вели­колепные озера исчезли, обратились в пар, и я стоял и смотрел вокруг

себя и пытался понять смысл всего этого, почему одни Садовники Земли бились

против других Садовников? Но смысла в происходившем я не увидел. Затем мир

вздрогнул и померк. Я обнаружил, что сижу на стуле рядом с Ламой Мингьяром

Дондупом. Он выглядел печаль­нее всех, кого я когда-либо встречал в своей

жизни.

- Лобсанг, это случается с миром миллионы лег. Здесь были люди высокого

культурного уровня, но каким-то образом они поссорились с другими, и каждая

из сторон настолько разбомбила или расстреляла противоположную, что осталось

лишь несколько человек, которые укрылись в пещерах. Через несколько лет они

выползли, чтобы дать начало новой цивилизации. И эта цивили­зация в свою

очередь будет уничтожена, и все останки будут втоп­таны глубоко в землю

земледельцами, которые пытаются засеять вспаханную войной землю.

Лама выглядел бесконечно печальным, он сидел, подперев подбородок

ладонью. И затем произнес:

- Я мог бы показать тебе всю историю мира, но, чтобы уви­деть ее, тебе

придется потратить на это всю жизнь. Лучше я пока­жу тебе несколько вспышек,