Лобсанг Рампа

Тибетский мудрец

был длиной около сотни футов, но

лавина подхватила его и унесла за собой в пропасть, как сухой лист.

Мой Наставник, Лама Мингьяр Дондуп, крепко держал меня за плечи. Нас

окружала тьма - ни лучика света от звезд, ни проб­леска мерцающего света

свечей из домов Лхасы. Тьма была везде.

Внезапно на нас обрушился шквал огромных камней, песка, снега и льда.

Уступ, на котором мы находились, был наклонен в сторону горы, и мы

почувствовали, что начинаем скользить вниз. Казалось, что наш путь вниз

никогда не окончится, но вот он завершился тяжелым падением. Думаю, что я на

время отключил­ся, так как помню, что пришел в себя с мыслями о том, что

привело нас к путешествию в это далекое жилище отшельника.

Мы находились в Потале, забавляясь телескопом, который подарил

Далай-Ламе английский джентльмен в знак уважения. Вдруг я заметил

молитвенные флаги, развевающиеся на склоне горы. Казалось, что они

развеваются так, словно несут в себе коди­рованное сообщение. Я сразу же

передал телескоп Наставнику и указал на развевающиеся флаги.

Он стоял некоторое время, глядя в телескоп, укрепленный на самой

высокой стене Поталы, а затем сказал:

- Отшельник нуждается в помощи. Он болен. Нужно сооб­щить об этом

Настоятелю и отправляться в путь.

С этими словами он сложил телескоп и отдал его мне, чтобы я отнес его в

комнату дворца Далай-Ламы, предназначенную для хранения особых даров.

Я побежал, стараясь не оступиться и не выронить телескоп - первый

телескоп в своей жизни, который я держал в руках. Возв­ратившись, я наполнил

мешочек ячменем, проверил огниво и стал слоняться, ожидая Ламу Мингьяра

Дондупа.

Вскоре он появился, держа в руках два свертка: большой и тяжелый

сверток он повесил себе на плечи, а второй, поменьше и полегче, передал мне.

- Мы поедем на лошадях до подножия горы, а затем отпра­вим лошадей

обратно, а сами начнем взбираться вверх и вверх. Это будет совсем не легко -

когда-то я осуществлял подобный подъ­ем.

Мы сели на лошадей и стали спускаться по ступеням туда, где Наружное

Кольцо дорог окружает Лхасу. Вскоре мы достигли по­ворота, и я, как всегда,

бросил быстрый взгляд па тот дом, в кото­ром когда-то родился. Но сейчас

было неподходящее время ду­мать об этом. Мы должны были исполнить миссию

милосердия.

Лошади стали выбиваться из сил, задыхаться и храпеть. Подъ­ем был

слишком крутым для них, копыта беспрестанно скользили по камням. Наконец

Лама Мингьяр Дондуп произнес со вздохом:

- Все, Лобсанг, на этом езда кончается. Сейчас нам приходит­ся

рассчитывать лишь на свои ноги.

Мы слезли с лошадей, и Лама, потрепав их по шее, приказал возвращаться

домой. Они тут же развернулись и побежали назад, радуясь тому, что скоро

увидят дом, а не будут взбираться в горы.

Мы заново упаковали свертки и стали внимательно проверять свои тяжелые

палки, осознавая, что любая трещина или дефект в них могут сыграть фатальную

роль при нашем подъеме. Мы пос­мотрели, на месте ли наши кремни и огнива,

проверили запасы продовольствия и наконец стали взбираться все выше и выше

по скале, даже не обернувшись на прощанье. Казалось, скала сделана из стекла

- столь твердой и скользкой она была. Мы нащупывали пальцами и вставляли

носки в тончайшие трещины и постепенно, обдирая кожу с рук и ног,

пробирались к уступу. Там мы и остано­вились на время, чтобы отдышаться и

восстановить силы. Из рас­селины сбегал маленький ручеек, и мы, напившись

воды, стали готовить тсампу. Она оказалась не очень-то вкусной, так как нам

пришлось обойтись холодной водой - на уступе не было места для костра.

Но, испив воды и отведав тсампы, мы почувствовали, что наши силы

восстановились, и стали думать о том, каким путем следовало продолжать

продвигаться. Поверхность скалы была со­вершенно гладкой, и казалось

невероятным, что кто-то смог взоб­раться по ней до нас. Но все же люди по