или внутри ее?
Если ты видишь сетку, там нет 'внутри' или 'снаружи', она ведь
существует в другом измерении. Наше трехмерное пространство как бы 'надето'
на это измерение или, можно сказать, разворачивается из него, но само это
измерение не трехмерно. Все эти пространства вложены одно в другое, как
матрешки, и конца и края им не видно. Вход в каждое из последующих измерений
дает власть над предыдущим.
Ты хочешь сказать, что если видишь следующее пространство, то в этом
можешь проходить сквозь стены?
Не просто видишь, а можешь взаимодействовать с ним.
Стало быть, чтобы пройти сквозь стену, ты должен проскользнуть сквозь
слабую линию сетки, как бы протиснуться в щель между мирами, так?
Тоша кивнул:
Что-то вроде этого.
Ну, так что же ты не прошел сквозь камень? - решил я поддеть шефа.
Тогда, я думаю, тебя пришлось бы откачивать, - отпарировал он.
Возразить на это было нечего. Нагнувшись, я подобрал небольшой плоский
булыжник и стал вертеть его в руках. Камень был холодный и твердый, как
обычно.
Где же эти линии? Я ничего не вижу, - сказал я, бессмысленно тыкая
камень со всех сторон. Тоша усмехнулся:
Немного практики. Еще десять тысяч ведер, и ключик у нас в кармане.
Вдруг мне показалось, что я нащупал место на камне, которое было, как
будто, чуть-чуть мягче остальной части поверхности.
Попробуй другой угол. Имеет значение, под каким углом входишь, -
посоветовал Тоша, испытующе взглянув на меня. Я повернул пальцы под другим
углом и неожиданно, как будто движимая чем-то помимо моей воли, ладонь вошла
в камень, как если бы это был кусок масла. С легким треском булыжник
раскололся на две части. Не веря своим глазам, я смотрел на два обломка,
упавших на землю.
Браво! - воскликнул Тоша. - Далеко пойдете, молодой человек.
Я пробормотал:
Там, наверное, была трещина.
Возможно, - согласился начальник, надевая рюкзак. Мы тронулись в путь,
и остаток дороги прошагали в молчании.
Деревня была расположена на холмах и выглядела совсем не так, как
русские поселения. Вместо одной широкой главной улицы, улочки, состоявшие из
одноэтажных каменных домиков, теснились вкривь и вкось, то сбегая вниз, то
поднимаясь вдоль глухих глиняных заборов наверх. Людей было не видно,
выяснить, где находится магазин, было не у кого. Наконец, я заметил кучку
играющих ребятишек и решил спросить у них. Но ни один из них не знал ни
слова по-русски. В этот момент откуда-то появился невысокого роста армянин с
черными усиками, в пиджаке и сапогах, и приветливо обратился к нам с сильным
акцентом: 'Здравствуйте. Откуда вы?'
Его звали Мартын, он оказался председателем колхоза. Деревня называлась
Цахкошат. Мартын привел нас домой, и мы впервые испытали на себе кавказское
гостеприимство. Жена хозяина согрела воды, чтобы мы могли согреть и вымыть
ноги. Это было очень кстати, поскольку наши ноги были мокрые от снега, еще
не растаявшего после бури. Домочадцы побросали свои дела, и вся жизнь дома
завертелась вокруг нас, как будто мы были давно ожидаемыми и желанными
гостями. Накрыли на стол, который оказался абсолютно вегетарианским, - с
обилием зелени, неподражаемым деревенским сыром, с тонким, как газетный
лист, лавашем и прочими неизвестными нам вкусностями Перед нами поставили по
полной тарелке мацони, Мартын открыл бутылку знаменитого армянского коньяка,
были приглашены несколько соседей, и начались тосты. Отказаться от выпивки в
этой ситуации было невозможно, и нам пришлось немного пострадать. Боже мой,
за кого мы только ни пили, разве только не за мою бабушку, блуждающую где-то
в тупиках метрополитена.
Я был поражен, насколько это деревенское застолье отличалось от
городского мира, в котором я вырос Можно прожить всю жизнь в многоэтажном
доме, не зная имен собственных соседей по площадке. Здесь же мы попали на
праздник, устроенный в нашу честь совершенно незнакомыми нам людьми. Мартын
сказал, что корни кавказского гостеприимства лежат в том пастушеском образе
жизни, который веками вели горцы. Кочуя со стадом, пастухи месяцами не
видели посторонних людей, и гостя принимали, как бога.
После нескончаемого застолья наши рюкзаки были нагружены вкуснейшими
вещами домашнего изготовления, платить за которые нам не разрешили. Семья
Мартына и гости вышли за ворота и долго махали нам вслед.