Илья Беляев

Острие Кунты (Часть 1)

луч. В Ленинграде поток был более жестким и

сконцентрированным, он отгораживал и защищал нас от растаскивающих и

агрессивных городских полей. Здесь же, в армянских горных лесах, защищаться

и противопоставлять было некому и незачем, поэтому поток изменил свое

качество - он стал мягким, бархатно-легким, смешиваясь с энергиями природы и

растворяясь в них.

Найденное Тошей и Джоном место действительно оказалось замечательным -

поляна у подножья холма на опушке леса, на которой стояли развалины старой

овчарни. Внизу несся кристально чистый горный поток, а с поляны открывался

вид на далекую снежную горную цепь. Крыши у кошары не было, ее каменные

стены выглядели, как маленький форт. Мы расчистили пространство внутри от

кустов и крапивы и поставили там палатки. Снаружи их было незаметно, стены

овчарни служили для лагеря идеальным укрытием.

Наша горная крепость была уже почти готова для обитания, как вдруг небо

потемнело и разразилась снежная буря. Среди цветущей весны это казалось

невероятным. Позже мы узнали, что последний раз снежный буран в этих местах

в начале апреля был сто лет назад. Что и говорить, повезло! Не то в шутку,

не то всерьез кто-то предложил совершить обряд жертвоприношения, чтобы

умилостивить местных природных духов. Тут-то мы и вспомнили о распущенном в

поезде слухе! Тоша оставался невозмутимым и слуха не опровергал, а, скорее,

наоборот, делал вид, что идея кровавой жертвы ему по душе.

Тем временем, мокрый снег все усиливался, и мы совершенно промокли.

Джон как-то умудрился разжечь костер. Тоша сказал, что каждый из нас должен

пожертвовать огню что-нибудь из личных вещей. Мы полезли в рюкзаки в поисках

жертвы богам. Неля вылила в костер флакончик духов, отчего пламя взвилось

вверх синим цветом. После этого пятеро из нас поднялись на вершину холма, и,

сомкнув энергетический круг, начали громко петь защитную мантру ИМ.

Никакого немедленного результата, тем не менее, не последовало.

Напротив, вместе со снегом пошел еще и дождь, и у нас зуб на зуб не попадал.

Минут через десять или пятнадцать небо, однако, стало потихоньку

расчищаться, потом проглянуло солнце, и через полчаса от бури не осталось и

следа - лазурное небо над головой и мутные потоки с холма. Мы уселись вокруг

костра на мокрые еще бревна и принялись сушиться, прихлебывая дымящийся чай.

Когда-то Джон рассказал историю о бурятском ламе, которого держали в

тридцатые годы в колхозе за его умение делать погоду. Он не предсказывал, а

именно вызывал то, что было нужно для урожая, - дождь или солнце. Тысячи

буддийских лам в те годы были расстреляны или сгнили в лагерях, а этому

ламе, можно сказать, крупно повезло. Я не поверил тогда Джону, но теперь

вынужден был признать, что на погоду действительно можно воздействовать

силой ума.

Я спросил Тошу, в чем смысл жертвоприношений.

-- В высшем смысле - это урок, - ответил он, помешивая угли в костре. -

Вроде бы ерунда - сжечь какую-то мелочь в костре. Но на самом деле -

маленький шажок на пути к последнему человеческому жертвоприношению перед

достижением Освобождения, принесению в жертву своего 'я'. После этого пути

назад нет. Это последняя жертва, окончательная и бесповоротная, но принести

ее сразу невозможно. Нужны многие жизни, чтобы постепенно научиться отдавать

все больше и больше, пока, наконец, не сможешь отдать все.

Ну, а в практическом смысле, мы просто умилостивили местных природных

духов, которых потревожило наше групповое поле. Они к этому не привыкли. Во

время ритуала и чтения мантры мы выделили достаточно энергии, чтобы

задобрить духов, и тогда они разогнали тучи.

Выходит, мы их просто накормили?

Именно так.

Тоша, а мы не могли просто дать им энергии без ритуала? - спросила

Неля.

Могли, но в человеческом подсознании существуют определенные схемы,

которые нарабатывались долгое время, и их гораздо проще задействовать через

ритуал, чем создавать новые.

Джон сказал:

-- Я где-то читал о глобальной пищевой цепочке: растения питаются

минералами, животные - растениями, человек поедает животных, ангелы и демоны

питаются людьми, и всех, в результате, пожирает Бог.

Тоша рассмеялся:

-- Значит, все пожирает все и, в свою очередь, пожирается всем же, так?

Веселая картина получается.

Неужели правда все всех жрут? - в ужасе спросила Неля.