Флоринда Доннер

Шабоно (Часть 1)

и социальных аспектах исцеления. Я

подумала, что мой новый подход не только даст новое объяснение, но и

предоставит мне способ узнать об исцелении, не вызывая подозрений. Вопросы,

касающиеся тела, вовсе не обязательно должны быть связаны с шаманизмом. Я не

сомневалась, что шаг за шагом понемногу раздобуду необходимые данные, причем

Итикотери даже не заподозрят, что именно меня интересует на самом деле.

Всякие угрызения совести по поводу непорядочности поставленной задачи

быстро заглушались постоянными напоминаниями себе самой, что моя работа

имеет большое значение для понимания незападных методов целительства.

Странные, нередко эксцентричные методы шаманизма станут более понятными

в свете совершенно иного интерпретационного контекста, что, в свою очередь,

расширит антропологические познания в целом.

-- Ты уже два дня не работала, -- сказала мне как-то Ритими, когда

солнце перевалило за полдень. -- Ты не спрашивала про вчерашние песни и

танцы. Разве ты не знаешь, что они очень важны? Если мы не будем петь и

плясать, охотники вернутся без мяса к празднику. -- Нахмурившись, она

бросила блокнот мне на колени. -- Ты даже ничего не рисовала в своей книжке.

-- Я отдохну несколько дней, -- ответила я, прижимая блокнот к груди,

словно самое дорогое, что у меня было. Не могла же я ей сказать, что каждая

оставшаяся драгоценная страничка предназначалась исключительно для записей

по шаманизму.

Ритими взяла мои ладони в свои, внимательно их осмотрела и, сделав

очень серьезную мину, заметила: -- Они очень устали, им надо отдохнуть.

Мы расхохотались. Ритими всегда недоумевала, как я могу считать работой

разрисовывание моей книжки. Для нее работа означала прополку сорняков на

огороде, сбор топлива для очага и починку крыши шабоно.

-- Мне очень понравились и песни, и пляски, -- сказала я. -- Я узнала

твой голос. Он очень красивый.

Ритими просияла. -- Я очень хорошо пою. -- В ее утверждении была

очаровательная прямота и уверенность; она не хвастала, она лишь

констатировала факт.-- Я уверена, что охотники придут с большой добычей,

чтобы хватило накормить гостей на празднике.

Согласно кивнув, я отыскала веточку и схематически изобразила на мягкой

земле фигуру человека. -- Это тело белого человека,-- сказала я, обозначив

основные внутренние органы и кости. -- Интересно, а как выглядит тело

Итикотери? -- Ты, должно быть, и впрямь устала, если задаешь такие глупые

вопросы, -- сказала Ритими, глядя на меня, как на полоумную. Она поднялась и

пустилась в пляс, припевая громким мелодичным голосом: -- Это моя голова,

это моя рука, это моя грудь, это мой живот, это моя...

Вокруг нас моментально собралась толпа мужчин и женщин, привлеченных

забавными ужимками Ритими.

Смеясь и повизгивая, они принялись отпускать непристойные шутки насчет

тел друг друга. Кое-кто из мальчишекподростков буквально катался по земле от

хохота, держа себя за половые органы.

-- Может еще кто-нибудь нарисовать свое тело так, как я нарисовала мое?

-- спросила я.

На мой вызов откликнулось несколько человек.

Схватив кто деревяшку, кто веточку, кто сломанный лук, они стали

рисовать на земле. Их рисунки резко отличались друг от друга, и не только в

силу вполне очевидных половых различий, которые они всеми силами старались

подчеркнуть, но еще и тем, что все мужские тела были изображены с крохотными

фигурками в груди.

Я с трудом скрывала радость. По моему разумению, это должны были быть

те самые духи, которых призывал Арасуве своими заклинаниями перед тем, как

приступить к сеансу исцеления. -- А это что такое? -- спросила я как можно

небрежнее.

-- Это лесные хекуры, которые живут в груди у мужчины, -- ответил один

из мужчин.

-- Все мужчины шапори? -- В груди у каждого мужчины есть хекура, --

ответил тот же мужчина. -- Но заставить их себе служить может только

настоящий шапори. И только великий шапори может приказать своим хекурам

помочь больному или отразить колдовство враждебного шапори. -- Изучая мой

рисунок, он спросил: -- А почему на твоем рисунке тоже есть хекуры, даже в

ногах? Ведь у женщин их не бывает.

Я пояснила, что это никакие не духи, а внутренние органы и кости, и они

тут же дополнили ими свои рисунки.

Удовлетворившись тем, что узнала, я охотно составила компанию Ритими,