Флоринда Доннер

Жизнь-в-сновидении (Часть 2)

полностью отрешенным. Вся жизнь

сконцентрировалась в необыкновенных глазах: ни черных, ни

коричневых, но что-то среднее между этим, странно яркое. Она

остановила на мне продолжительный взгляд.

-- Когда ты пришла сюда? -- спросила я.

-- Только что, -- ответила она, и ее губы сложились в

ангельскую улыбку.

-- Как ты сюда добралась? Флоринда пришла с тобой?

-- Ты ведь знаешь, -- сказала она неопределенно, --

женщины-маги приходят и уходят незамеченными. Никто не обращает

внимания на женщину, особенно если она стара. Зато красивая

молодая женщина, с другой стороны, привлекает всеобщее

внимание. Поэтому женщинам-магам нужно преодолевать свою

привлекательность. Но если они обыкновенные и выглядят

по-домашнему, то им нечего бояться.

Внезапный удар в плечо, нанесенный Зулейкой, подбросил

меня. Она снова сжала мою руку, чтобы развеять мои сомнения, а

потом посмотрела спокойно и строго и сказала: -- Чтобы

оставаться в мире магов, нужно прекрасно сновидеть. -- Она

осмотрелась. Почти полная Луна поднималась из-за гор в

отдалении. -- Большинство людей не имеют достаточно ни разума,

ни силы духа для сновидений. Мир у них скучный и без конца

повторяющийся, и они беспомощны что-либо изменить. И знаешь

почему? -- спросила она, останавливая на мне острый взгляд. --

Потому что если ты не сражаешься, чтобы избежать этого, мир

действительно становится для тебя скучным и повторяющимся.

Большинство людей настолько увлечены собой, что сходят с ума на

этой почве. И у таких идиотов больше нет стремления преодолеть

повторяемость и скуку повседневной жизни.

Зулейка встала со скамьи и надела сандалии. Она повязала

шаль вокруг талии так, чтобы ее длинная юбка не волочилась по

земле, и вышла на середину патио. Я знала, что она собирается

делать, даже прежде чем она начала. Она собиралась кружиться.

Она собиралась танцевать, чтобы собрать космическую энергию.

Женщины-маги верят, что движением тела они могут получить

космическую энергию, необходимую для сновидения.

Едва заметным движением подбородка она пригласила меня

следовать за ней, повторяя ее движения. Она плавно двигалась по

темно-коричневым мексиканским плиткам и по коричневым кирпичам,

которые были выложены по древней толтекской модели самим

Исидоро Балтасаром. Их магический узор объединял поколения

магов и сновидящих всех времен сплетениями тайн и проявлений

энергии -- узор, в который он вложил себя, свои внешние черты и

внутренний мир, со всей своей силой, намерением, существованием

в мифе и сновидением-наяву.

Зулейка двигалась с уверенностью и ловкостью молодой

танцовщицы. Она выполняла простые движения, хотя они требовали

такой большой скорости, координации и концентрации, что я очень

быстро обессилела. Со сверхъестественной ловкостью и быстротой

она неслась прочь от меня, описывая круги. На мгновение она

остановилась в нерешительности в тени деревьев, -- наверное,

чтобы удостовериться, что я следую за ней. Потом она повернула

в сторону арочного прохода, встроенного в стену, окружающую

территорию дома. Она задержалась на секунду возле двух

цитрусовых деревьев, растущих снаружи у стены, которые стояли

как пара часовых в начале пути, ведущего через чапарраль к

маленькому дому.

Боясь потерять ее из виду, я бросилась вдогонку по узкой

темной тропе. Потом нетерпеливо и с любопытством я следовала за

ней уже внутри дома по пути в заднюю комнату. Вместо того,

чтобы включить свет, Зулейка потянулась за масляной лампой,

висящей на одной из балок, и зажгла ее. Лампа освещала

колеблющимся светом все вокруг нас, оставляя углы комнаты в

тени. Стоя на коленях возле единственного, что было в комнате

из мебели -- деревянного ящика у окна, -- она вытащила циновку

и одеяло.

-- Ложись на живот, -- сказала она тихо, расстилая циновку

на полу.

Глубоко вздохнув, я отдалась приятному чувству

беспомощности, как только легла на циновку лицом вниз. Чувство

мира и комфорта наполнило мое тело. Я ощущала ее руки у себя на

спине; она не делала массаж, но просто легко похлопывала.

Несмотря на то, что я часто бывала в маленьком доме, я до

сих пор не знала, сколько в нем комнат и как он обставлен.

Флоринда сказала мне однажды, что этот дом -- центр их