Флоринда Доннер

Жизнь-в-сновидении (Часть 2)

Для выполнения такой

грандиозной задачи маги нуждаются в огромной энергии, которую

они получают в результате своего отторжения от социального

порядка, происходящего без ухода из мира. Не ослабляя себя,

маги разрушают соглашение, определяющее реальность.

Глава 15

Как только мы пересекли границу Мексики, меня охватила

неуверенность. Казавшийся таким замечательным повод для поездки

в Мексику с Исидоро Балтасаром теперь выглядел предлогом для

того, чтобы он взял меня с собой. Я уже сомневалась, что смогу

выполнить обещание и заниматься социологией в доме ведьм. Ведь

там я снова буду делать все то, что делала во всех предыдущих

случаях: подолгу спать, видеть загадочные сны и безнадежно

пытаться понять, чего же хотят от меня маги.

-- Сожаления? -- голос Исидоро Балтасара заставил меня

вздрогнуть. Он смотрел искоса и, должно быть, какое-то время

уже наблюдал за мной.

-- Нет, конечно, -- поспешила я его заверить, промямлив

что-то о жаре, и уставилась в окно, размышляя, что он имел в

виду -- общее мое состояние или молчаливость.

Молчала я потому, что была напугана и расстроена. По спине

мурашками полз страх.

А Исидоро Балтасар пребывал в состоянии радостного

возбуждения: пел, глупо шутил, читал стихи на английском,

испанском и португальском. Но даже пикантные подробности

сплетен о наших общих знакомых по УКЛА не могли развеять моего

уныния. Он даже не замечал, что рядом неблагодарный слушатель,

и оставался в хорошем настроении, несмотря на рявканье и

просьбы оставить меня в покое.

-- Если бы люди посмотрели на нас, они подумали бы, что мы

женаты, -- заметил он между взрывами смеха.

Если бы маги посмотрели на нас, подавленно подумала я, они

бы поняли, что что-то не так. Они бы поняли, что мы с Исидоро

Балтасаром не равны. Я реалистка и конкретна в своих действиях

и решениях. Для него же действия и решения непостоянны, каков

бы ни был их результат, и их окончательность определяется тем,

что он принимает на себя всю ответственность за них, независимо

от того, важны они или нет.

Мы ехали на юг и не петляли, как обычно, а направлялись

сразу к дому ведьм. Когда выехали из Гуаймаса, -- никогда еще

прежде мы не заезжали так далеко на юг по дороге к дому ведьм,

-- я спросила: -- Куда ты меня везешь?

Он равнодушно ответил: -- Мы едем дальней дорогой. Не

волнуйся.

То же самое прозвучало, когда я его еще раз спросила за

обедом в Навохоа.

Мы оставили Навохоа позади и поехали на юг, направляясь в

Масатлан. Я не находила себе места от волнения. Около полуночи

Исидоро Балтасар свернул с шоссе на узкую проселочную дорогу.

Автофургон трясло, он дребезжал на ухабах и камнях, по которым

мы ехали. Шоссе позади нас угадывалось только изредка, по

мигающим огонькам, потом оно и вовсе исчезло, поглощенное

зарослями, обрамлявшими дорогу. После утомительно долгой езды

мы внезапно остановились, и он выключил свет.

-- Где мы? -- спросила я, оглядываясь вокруг. Сначала

ничего не было видно, но когда глаза привыкли к темноте, прямо

перед собой я увидела крохотные белые пятнышки. Эти звездочки,

казалось, упали с неба. Меньше всего я ожидала ощутить пьянящий

аромат кустов жасмина, взбирающихся на крышу и ниспадающих с

рамады, и, неожиданно узнав его, я почувствовала себя так,

словно лишь во сне вдыхала подобное благоуханье. Я глупо

хихикнула. Все это вызвало почти детское чувство удивления и

восторга. Мы были у дома Эсперансы.

-- Первый раз мы приезжали сюда с Делией Флорес,--

пробормотала я про себя и, тронув Исидоро Балтасара за руку,

спросила: -- Разве это возможно? -- На мгновенье я чуть не

задохнулась от страха.

-- Что? -- переспросил он озадаченно. Он был взволнован и

раздражен; его рука, обычно теплая, была холодна как лед.

-- Этот дом на окраине Сьюдад Обрегона, более ста миль

севернее! -- вскрикнула я. -- Сама ездила туда. И никогда не

сворачивала с асфальта. -- Осмотревшись в темноте, я вспомнила,

что ездила из этого дома в Тусон, что никогда в жизни не была в

Навохоа или в его окрестностях.

Исидоро Балтасар некоторое время молчал; казалось, он был

занят поиском ответа. Ни один из них не удовлетворил бы меня.

Пожав плечами, он повернулся ко мне лицом. В нем была какая-то

сила и некое преимущество -- как в нагвале Мариано Аурелиано,