Патриция Гарфилд

Сновидения (Часть 1)

определенное сновидение имеет

тенденцию возникать и появляться снова в определенное время.

Обратите внимание на то, что в первый раз Леви потерял свое

сновидение, записав его неотчетливо. При втором появлении

этого сюжета Леви не дал себе забыть его и, подобно Тартини,

который схватил свою скрипку, он встал с постели и

отправился в лабораторию, чтобы проверить там свою ночную

идею. Мой метод фиксации сновидений, который описывается в

главе 8, поможет вам удержать важные идеи, пришедшие к вам

во сне.

Замечено, что Леви поставил сходный эксперимент, но совсем

для другой цели за два года до своего сновидения. Этот

эксперимент, очевидно, обеспечил его сознанию существенный

элемент, который позже комбинировался в состоянии сна с

предположением, которое он за семнадцать лет до этого

высказал. Особо же примечательна в этих открытиях, сделанных

во сне, специфическая способность сновиденческого сознания

комбинировать мысли или события, разделенные географией и

временем, с получением уникального результата.

Вы убедились в том, что элемент субъективного погружения

предшествует непредвиденному творческому сновидению; при

запланированном творческом сновидении это погружение

практикуется намеренно.

Давайте теперь оставим 'случайные' сновидения, творческий

результат которых возник спонтанно, и обратимся к людям,

которые преднамеренно вызывают сновидения с творческими

результатами. Вы обнаружите, что эти процедуры могут

применяться и по отношению к вашим собственным снам.

Вспомните переход от сновидений-удовольствий к снам-ужасам,

происшедший с Томасом де Куинси, на которого воздействовал

опиум. Сновидения английского писателя Роберта Льюиса

Стивенсона (1850-1894) развивались в обратном направлении:

когда он был ребенком, он страдал от сновидений-кошмаров, а

став взрослым, он, напротив, получал удовольствие от

пленительных снов. Эта счастливая перемена была прямо

связана с тем, что ему удалось обрести контроль над своими

сновидениями.

Стивенсон прослеживает в мемуарах эволюцию своих

сновидений. Он рассказывал о своей детской борьбе с ужасными

сновидениями. Он просыпался в страхе после таких снов, как

'приклеивание к карнизу коленями и подбородком'. Когда он

подрос, его сны стали менее страшными, но по-прежнему

оставались дискомфортными. Позднее, будучи уже студентом

Эдинбургского университета, он мучился ночными кошмарами

настолько, что ему пришлось консультироваться у врача, после

чего его сны приобрели более банальный характер. В конечном

счете, Стивенсон оказался способен внести существенную

перемену в свои сновидения. Он завел привычку на ночь

сочинять сказки исключительно для собственного удовольствия,

прекращая или изменяя истории по собственной прихоти. Когда

же он превратил свое домашнее занятие в профессию, он

сознательно создавал приятные и счастливые сказки. И

обнаружил, что его ночные страдания окончились. Был ли он

бодрствующим или же дремал, те, кого он называл 'маленьким

народом' своих сновидений, были заняты созданием историй,

которые пользовались спросом у читателей. Стивенсон заметил,

что именно период, когда он нуждался в деньгах, '...весь

маленький народ начинал стараться в поисках того же самого и

трудился всю ночь напролет. Теперь не надо было опасаться

снов-кошмаров; летающее сердце и снятый скальп; - в прошлом,

аплодисменты, нарастающие аплодисменты, огромный интерес,

растущее ликование, удивление собственной фантазии и, под

конец, ликующий скачок в бодрствование с криком: 'У меня

есть это, этого достаточно'.

Насколько же разнится крик Стивенсона по пробуждению от

крика де Куинси: 'Я никогда больше не засну'!

Стивенсон рассказывает, что иногда во сне он бывал

разочарован новой историей, и когда, уже проснувшись,

прослеживал ее опять, то находил ее непримечательной. Однако

часто его маленькие 'домовые' дарили ему сказки, которые

оказывались лучше тех, которые он мог себе вообразить:

'...они могли рассказывать историю и все время держать меня

в неведении относительно ее конца. Они могли рассказывать

историю часть за частью, подобно сериалу...'. Домовые

Стивенсона сконцентрировали в себе самое лучшее в его

сновидениях.

'Странная история доктора Джекила и мистера Хайда' -