Шри Парамаханса Йогананда

Автобиография монаха (Часть 2)

гласности,

искажадющей истину. Подобно Содателю, единственной, но безмолвной

Силе, Бабаджи трудится в скромной неизвестности.

Великие пророки, подобные Христу и Кришне, приходят на землю для

специфической и эффектной работы, И как только она окончена, они

удаляются с земли. Другие же аватары, такие как Бабаджи, совершают

работу, которая больше связана с медленным эволюционным развитием

человечества, а не с каким-нибудь одним выдающимся историческим

событием. Эти учителя всегда скрываются от грубых взоров публики и

обладают способностью по своему желанию становиться невидимыми. По

этим причинам, а также и потому, что они обычно требуют от своих

учеников никому не рассказывать о них, многие выдающиеся в духовном

отношении личности остаются неизвестными миру.ю На страницах этой

книги я даю лишь немногие намеки на жизнь Бабаджи, сообщаю немногие

факты, которые, как н полагает, пригодны для обнародования и смогут

принести некоторую пользу.

Установить какие-либо факты, столь дорогие сердцу историка, о семье

бабаджи или месте его рождения никогда не удавалось. Обычно он

объясняется на хинди, однако легко разговаривает и на всех языках

мира. Он принял простое имя Бабаджи /4/, что означает 'почитаемый

отец'.

Ученики Лахири Махасайа дали ему и другие титулы, выражающие почтение,

а именно: Махамуни Бабаджи Махарадж (высочайший экстатический святой),

Махайогин (величайший из йогинов), Транбак Баба и Шива Баба (титулы

аватар Шивы); разве имеет значение имя для достигшего полного

просветления?

'Когда бы человек не произнес с почтением имя Бабаджи,--говорил Лахири

Махасайа,--этот подвижник немедленно привлекает к себе духовное

благословение'.

Тело Бессмертного гуру не имеет никаких признаков возраста; он кажется

молодым человеком не старше двадцати пяти лет, среднего роста и

телосложения, со светлой кожей. Его глаза темны, спокойны и нежны, а

длинные блестящие волосы отливают медным цветом. Прекрасное сильное

тело Бабаджи излучает заметное сияние. Необычно то, что Бабаджи очень

похож на Лахири Махасайа. Это сходство казалось поразительным, в

зрелом возрасте Лахири Махасайа походил на отца Бабаджи, выглядевшего

юношей.

Свами Кебалананда, мой святой учитель санскрита, провел некоторое

время в Гималаях с Бабаджи.

'Несравненный учитель кочует в горах с места на место со своей

группой,--рассказывал Кебалананда.--Небольшая группа сопровождающих

его людей состоит из двух высоко предвинутых учеников-американцев.

После пребывания в одном месте в течение некоторого времени Бабаджи

говорит: 'Дерананда уткао' ('свернем палатки, поднимем палки'). Он

носит с собой данда, бамбуковый жезл. Его слова служат сигналом к

немедленному перелету всей группы в другое место. Но не всегда он

пользуется таким способом перемещения в астральном плане; иногда он

переходит с одной вершины на другую пешком.'

'Бабаджи можно увидеть или узнать только тогда, когда он сам этого

желает. Известно, что он появлялся во многих, слегка отличающихся

формах перед равными учениками. Иногда он носил усы и бороду, иногда

был без них. Его недоступное распаду тело не нуждается в пище, поэтому

учитель ест только изредка. В знак вежливости по отношении к

посещающим его ученикам он иногда принимает фрукты и рис, сваренный на

полоке с топленым маслом.

'Мне известны два необычных случая из жизни Бабаджи,--продолжал

Кебалананда.--Как-то вечером его ученики сидели вокруг большого

костра, горевшего в соответствии с ведической традицией. Неожиданно

гуру схватил горящую головешку и слегка ударил ею по голому плечу

ученика, сидевшего ближе к огню.

--Господин, как это жестоко!--сказал с упреком присутствовавший при

этом Лахири Махасайа.

--А разве было бы лучше, если бы он сгорел на твоих глазах по велению

своей прошлой кармы?--И с этими словами Бабаджи положил свою

целительную руку на обезображенное плечо ученика.--Я освободил тебя

сегодня от мучительной смерти. Закон кармы был удовлетворен той

небольшой болью, которую тебе причинил огонь.

В другом случае священный кружок Бабаджи был потревожен прибытием

постороннего человека. Тот с поразительной легкостью вскарабкался на

почти недоступный утес вблизи лагеря гуру.

--Господин, вы, должно бытьт, великий Бабаджи.--Лицо человека

светилось невыразимым почтением.--Я несколко месяцев разыскивал вас.

Умоляю вас принять меня в ученики!

Когда великий гуру не дал никакого ответа, человек промолвил; указывая

на пропасть под уступом, усеянную отсрыми верхушками скал: