и атеистическим извращением или же сказать, что
вызванное религией замедление развития, благочестивое невежество, статичное
состояние довольства или даже упорядоченный застой, исполненный святых
мыслей о Потустороннем, куда лучше, чем постоянная погоня за все большим
знанием, все большим умением, все большим счастьем, радостью и светом в этом
преходящем мире. Но широко мыслящий человек не может принять подобное
возражение; он обязан понимать, что до тех пор, пока человек не реализовал
божественное и идеальное в своей жизни (а вполне возможно, даже когда
реализовал, поскольку божественное есть бесконечное), именно прогресс, а не
состояние неподвижности является необходимым и желательным законом жизни.
Конечно, речь идет не о какой-то безумной погоне за новшествами, но о
постоянном движении ко все более полному раскрытию истины духа, мысли и
жизни не только в индивиде, но и в коллективе, в общественной деятельности,
в укладе, идеалах, характере, которые приобретает общество в своем
напряженном стремлении к совершенству. И он обязан понимать также, что
обвинение против религии, не в своем заключении, но в своей предпосылке,
имело какие-то основания, и даже серьезные основания: и дело не в религии
как таковой, но в том, что исторически и фактически официально
сформировавшиеся религии, со своими священнослужителями и последователями,
слишком часто были силой реакционной, слишком часто поддерживали своим
авторитетом силы тьмы, тирании и невежества, и потребовалось отрицание
религии, восстание угнетенного человеческого ума и сердца, чтобы исправить
эти ошибки и вернуть религии истинное предназначение. И зачем это было
нужно, если религия является истинным и просвещенным водителем и
законодателем всей человеческой деятельности и всей человеческой жизни?
Нам нет необходимости следовать всем рассуждениям рационали-стического
или атеистического ума, агрессивно нападающего на религию. Например, нам нет
необходимости излишне заострять внимание на суевериях, заблуждениях,
насилии, даже преступлениях, которые церкви, культы и вероисповедания
одобряли, допускали, санкциони-ровали, поддерживали или насаждали и
совершали ради собственной своей выгоды и простое перечисление которых
заставляет человека воскликнуть вслед за римским поэтом-атеистом: 'В какие
беды и не-счастья религия ввергает человечество!'. С таким же успехом можно
вспомнить обо всех преступлениях и ошибках, совершенных во имя свободы или
общественного строя, которых достаточно для того, чтобы скомпрометировать
идеал свободы или идеал общественного строя. Мы не можем игнорировать,
например, обагренный кровью и выжженный огнем след, который оставило после
себя официальное христанство в истории средневековой Европы, начиная едва ли
не с эпохи Константина - первого часа своего мирского триумфа - вплоть до
совсем недавнего времени, или кровавые деяния такого института, как
инквизиция, иллюстрирующие притязание религии на роль светоча истины и
законодательной власти в этике и общественной жизни, или религиозные войны и
широкомасштабные политиче-ские преследования, иллюстрирующие притязание
религии на право управлять политической жизнью человечества. Но мы должны
выявить корень этого зла, который кроется не в истинной религии как таковой,
но в ее инфрарациональных пластах, не в духовной вере и духовном стремлении,
но в нашем человеческом невежестве, не делающем различия между религией и
отдельными вероисповеданием, сектой, культом, религиозной общиной или
церковью. Предрасположенность к этому заблуждению настолько сильна в
человеке, что даже древнее терпимое язычество убило Сократа во имя религии и
нравственности, слегка притесняло чужеземные религии вроде культа Изиды или
Митры и более решительно преследовало религию ранних христиан, которую
полагало губительной и антиобщественной. Даже еще более терпимый по сути
своей индуизм, со всей своей духовностью, широтой взглядов и
просвещенностью, в силу этой предрасположенности какое-то время находился во
враждебных отношениях с буддистом, джайном, шива-итом и вайшнавом и
подвергал их регулярным, хотя и непродолжительным преследованиям.
Основная причина исторической несостоятельности религии как водителя и
организатора человеческого общества кроется