Сатпрем

Шри Ауробиндо. Человеческий цикл (Часть 1)

взгляда на мир. Этот символизм долгое

время влиял на индийские представления о браке и даже в наше время

существует на конвенциональном уровне, хотя уже не имеет силы и истинное его

понимание утрачено.

По ходу дела мы можем заметить и то, что индийский идеал отношений

между мужчиной и женщиной всегда был символическим отражением

взаимоотношений Пуруши и Пракрити (в Ведах - нри и гна), мужского и женского

божественных Принципов вселенной. В реальной жизни имеется даже некоторая

взаимосвязь между положением женщины в обществе и этой идеей.В ранние

ведические времена, когда в символическом культе женский принцип в некотором

смысле приравнивался к мужскому, хотя и с определенным преобладанием

последнего, женщина была в той же мере равноправным другом, сколько и

служанкой мужчины; в более поздние времена, когда появляется идея господства

Пуруши над Пракрити, женщина также попадает в полную зависимость от мужчины,

существует только для него и даже едва ли ведет самостоятельную духовную

жизнь. В тантрическом шактизме, поднявшем женское начало на невиданную

высоту, предпринимается попытка (которая не могла выразиться в общественной

практике как раз потому, что этот тантрический культ никогда не мог

полностью избавиться от влияния ведантической идеи) возвысить женщину и

сделать ее объектом глубокого почитания и даже поклонения.

Или же рассмотрим (поскольку этот пример лучше отвечает нашей цели)

ведический институт четырехсословного общества - чатурварна, который

неправильно называют системой четырех каст, ибо каста есть понятие

конвенционального периода, а варна - символистического и типического. Нам

говорят, что установление четырех сословий в обществе явилось результатом

экономического развития, осложненного политическими причинами. Вполне

возможно1; но все дело в том, что люди той эпохи никогда не согласились бы и

не могли согласиться с этим. Ибо, если мы довольствуемся выявлением

практических и материальных причин социального феномена и не имеем желания

заглянуть глубже, то они придавали небольшое или всего лишь второстепенное

значение его материальным факторам и всегда смотрели в первую очередь и

главным образом на его символический, религиозный или психологический смысл.

Это явствует из Пурушасукты Вед, описывающей создание четырех сословий из

тела Бога-творца: из его головы, рук, бедер и ног. Для нас это просто

поэтический образ, смысл которого заключается в том, что брамины были людьми

знания, кшатрии - правителями и воинами, вайшья - производительной силой и

опорой общества, а шудры - его слугами. Как будто этим все и исчерпывается,

как будто люди той эпохи настолько глубоко чтили обычные поэтические образы

- например, тело Брахмы или бракосочетания Сурьи,- что построили на их

основании сложную систему ритуалов и священных церемоний, устойчивых

общественных институтов, этических норм и четкого разграничения социальных

типов. В менталитете наших далеких предков мы всегда находим лишь черты,

присущие нашему менталитету, и поэтому видим в них только дикарей, одаренных

богатым воображением. Для нас поэзия есть буйная игра интеллекта и фантазии,

воображение - игрушка, предназначенная веселить и развлекать нас, баядера

ума. Но для человека древности поэт был провидцем, глашатаем скрытых истин,

воображение - не куртизанкой-танцовщицей, а жрицей в храме Господнем,

призванной не сплетать вымыслы, но облекать в образы труднопостижимые и

сокровенные истины; даже метафора или сравнение в языке Вед используются не

просто так, а с особой целью: они должны выражать реальность, а не

развлекать искусной игрой мысли. Образ служил этим пророкам зримым символом

незримого, поскольку он мог прозрачно намекнуть уму на некую реальность,

которую точное интеллектуальное слово, пригодное лишь для передачи

логической или практической мысли или для выражения физического и внешнего,

выразить не в силах. Для них символическое тело Творца было не просто

образом, но выражением божественной реальности. Человеческое общество

представлялось им попыткой воплощения в жизни космического Пуруши, который

выразил себя иначе в материальной и надфизической вселенной. И человек, и

космос в равной мере являются символами и выражениями одной и той же скрытой

Реальности.