в своей вечной книге, предназначенной для
всех, кто имеет терпение наблюдать и интеллектуальную честность делать
выводы. Все законы, принципы, фундаментальные факты мира и человеческого
бытия сами могли подтвердить свою истинность, а потому удовлетворить и
направить свободный индивидуальный ум, избавляя его как от капризного
своеволия, так и от внешнего принуждения. Законы и истины оправдывали и
одновременно сдерживали индивидуальные притязания и желания человека; наука
устанавливала эталон и критерий знания, рациональную основу жизни, давала
четкий план и главные средства развития и совершенствования индивида и всей
расы. Попытка направить и организовать человеческую жизнь при помощи Науки,
закона, истины бытия, порядка и принципов, которые каждый может наблюдать и
подвергать проверке в сфере их действия и фактическом проявлении и с
которыми поэтому может свободно и, по идее, должен согласиться, стала
высочайшим достижением европейской цивилизации. Это стало достижением и
триумфом индивидуалистического века человеческого общества; но оно же,
по-видимому, станет и его концом, приведет к гибели индивидуализма, к отказу
от него и погребению среди памятников прошлого.
Ибо открытие индивидуальным свободным разумом универсальных законов, по
отношению к которым индивид представляет собой чуть ли не побочное явление и
которые неизбежно должны управлять им, и попытка фактически управлять
общественной жизнью человечества в строгом соответствии с этими законами,
похоже, неминуемо ведут к подавлению той самой индивидуальной свободы,
которая и сделала возможными и само открытие, и саму попытку. В поисках
истины и закона собственного бытия человек, по-видимому, открыл истину и
закон вовсе не собственного индивидуального бытия - но общности, толпы,
муравейника, массы. Результатом, к которому ведет такое открытие и к
которому, по всей вероятности, мы по-прежнему неотвратимо движемся, является
новое устройство общества по принципам жест-кого экономического или
государственного социализма, при котором вся жизнь и деятельность индивида,
снова лишенного свободы в его же интересах и интересах всего человечества,
должна определяться - на каждом шагу и в любой момент от рождения и до
смерти - работой хорошо отлаженного государственного механизма1. Тогда мы
можем получить новую любопытную модификацию (но имеющую очень важные
отличия) древнего азиатского или даже древнего индийского уклада общества.
Вместо религиозно-этического авторитета появится на-учный, рациональный или
экспериментальный критерий; на место брамина-Шастракары встанет ученый,
администратор и экономист. Место короля, который сам соблюдает закон и
принуждает всех - при помощи и с согласия общества - неуклонно следовать
предназначенным для них путем, путем Дхармы, займет коллективное
Государство, наделенное королевскими полномочиями и властью. Вместо
иерархической системы сословий, каждое из которых имеет свои полномочия,
привилегии и обязанности, будет установлено исходное равенство возможностей
и права на образование - в конечном счете, вероятно, с распределением
социальных функций экспертами, которые будут знать нас лучше, чем мы сами, и
выбирать за нас нашу работу и положение в обществе. Научное Государство
может регламентировать брак, рождение и воспитание ребенка, как в древности
это делала Шастра. В жизни каждого человека будет продолжительный период
работы на благо Государства, управляемого коллективными органами, и в конце
ее, вероятно, - период свободы, отведенный не для деятельности, но для
наслаждения досугом и личного совершенствования, соответствующий Ванапрастха
и Саньяса Ашрамам древнего арийского общества. По жесткости своей структуры
такое государство намного превзойдет своего азиатского предшественника; ибо
последнее по крайней мере делало две важные уступки для мятежника и
поборника новых идей. Отдельной личности там предоставлялась свобода ранней
саньясы - возможность отречения от общественной жизни ради жизни свободной и
духовной, а группа имела право образовывать общины, подчиняющиеся новым
концепциям, - такие, как сикхи или вайшнавы. Но унитарное общество, живущее
по выверенным экономическим и чисто научным законам, не может допустить ни
одного из этих резких отклонений от нормы. Очевидно также,