Сатпрем

Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания (Часть 1)

После изучения западной культуры ему удалось изучить и усвоить

индуизм вдвое быстрее; по сути дела, настоящим Шри Ауробиндо он станет лишь

после того, как усвоит обе культуры и найдет ту точку, где эти два мира

сходятся внутри того, что не является ни тем, ни другим, ни даже их

синтезом - того, что Мать, продолжившая работу Шри Ауробиндо, называет

_третьим состоянием_ [a thrid position], 'чем-то иным', в чем мы, не

являясь ни узкими материалистами, ни чистыми идеалистами, отчаянно

нуждаемся.

Затем он стал секретарем Индийского Меджлиса - ассоциации индийских

студентов Кембриджа, выступил со множеством революционных речей, а потом,

отказавшись от своего английского имени, присоединился к тайному обществу

'Лотос и Кинжал' - вот так! (Хотя такая романтика и может привести вас на

виселицу.) В конце концов, его имя было занесено в черный список

Уайтхолла. *)

-- * Whitehall - улица в Лондоне, где расположены правительственные

учреждения, в переносном смысле - английское правительство (прим.пер.).

--

Тем не менее он получил степень бакалавра, но не явился на церемонию

вручения диплома, так как был сыт всем по горло. Так же ни о чем не

заботясь, он сдавал приемные экзамены для поступления на службу в Индиан

Сивил Сервис, которая ему открывала двери индийского правительства и

возможность продвижения по служебной лестнице в качестве британского

государственного чиновника. Экзамены он сдал блестяще, но не счел нужным

явиться на экзамен по верховой езде - в тот день он пошел на прогулку,

вместо того чтобы скакать рысью в Вулвиче - и таким образом провалился. В

это время старший преподаватель Кембриджа писал властям: 'То, что человек

такого масштаба будет потерян для индийского правительства только из-за

того, что он отказался сесть на лошадь или не явился вовремя на экзамен,

кажется мне, признаюсь, непревзойденной близорукостью чиновников...

Последние два года он жил тяжелой и беспокойной жизнью. Помощь из дому

почти прекратилась, и он должен был содержать двух своих братьев и себя

самого. ... Я несколько раз писал отцу от его имени, но, как правило,

безуспешно. Лишь позднее мне удалось вытянуть из него сумму, достаточную,

чтобы заплатить лавочнику, который в противном случае отдал бы его сына под

суд...' (%7) Ходатайство не помогло; в Министерстве колоний были убеждены,

что Шри Ауробиндо - это опасное предложение. И были не далеки от истины.

Когда Шри Ауробиндо возвращался морем в Индию, ему было двадцать лет.

Только что умер его отец; у него не было ни положения, ни титулов. Что

сохранилось в нем после четырнадцати лет, проведенных на Западе? Невольно

вспоминается очень точное высказывание Эдуарда Херриота о том, что

образование - это то, что остается в нас, когда все позабыто; если это так,

то то, что остается в человеке, покидающем Запад, - это не книги, не музеи

и не театры, но стремление воплотить в жизнь то, чему научила его теория.

Возможно, именно в этом заключается истинная сила Запада. К сожалению,

Запад слишком интеллектуален, чтобы иметь истинное видение сути вещей и

воплощать это видение в жизнь, а у Индии, слишком погруженной внутрь, нет

должной устремленности, необходимой для того, чтобы привести в гармонию то,

чем она живет, с тем, что она видит. Этот урок не пропал даром для Шри

Ауробиндо.

Глава 2. ВЕЧНЫЙ ЗАКОН

_Пролетариат у нас погряз в невежестве и подавлен отчаянием!_ (%1) -

воскликнул Шри Ауробиндо вскоре по прибытии в Индию. Его волновали не

метафизические вопросы, а вопрос действия. Действовать, ведь мы находимся в

миру, чтобы действовать. Но какие действия избрать и, главное, какие

средства будут наиболее эффективны? Этот вопрос практического действия

будет занимать Шри Ауробиндо с первых дней его пребывания в Индии и до его

высочайших йогических реализаций. Я вспоминаю (да простится мне

отступление) одну поездку в Гималаи, где я прекрасно провел несколько

замечательных дней в обществе святого человека - среди сосен и олеандров, в

окружении сверкающих снегов между небом и долиной. Это было чудесно, и я,

помню, сказал себе: легко иметь божественные мысли, даже видения на этих

высотах, но каково там, внизу? И я не был далек от правды, хотя позднее

узнал, что можно действовать и работать для мира в тишине и неподвижности

своего тела (мы очень часто думаем, что возбуждение и действие - это одно и

то же, но это совсем не так), но, все-таки, что остается от наших

божественных мгновений, как только мы выходим из нашего одиночества и