Свами Вивекананда

Жизнь и наследие

длинными волосами.

Рамакришна выступает с проповедью единого Бога (в качестве высшей реальности),

считает относительными кастовые различия, отстаивает идею упрощения и удешевлени

обрядов: подобно тому как рыбу удобнее есть, удалив хвост и голову, так

и поклоняться Богу лучше, по его словам, в самых простых формах.

И вот этого-то человека встречает Нарен в один из ноябрьские вечеров

1881 г. Нарен, обладавший прекрасным слухом и довольно сильным голосом,

исполняет для присутствующих на вечере несколько песен. Пение молодого

студента приводит в восторг Рамакришну, тот выводит его на балкон, кланяетс

ему, называя его Нараяной (одно из имен Вишну), и просит посетить его в

Дакшинешваре. 'Жестокий! Как ты мог не приходить так долго! Именно теб

я ждал все эти долгие годы!' - восклицает он патетически. Нарен смущен

и озадачен, в голове его мелькает мысль, что перед ним - сумасшедший. И

все же в декабре он приходит - главным образом из любопытства - в Дакшинешвар.

Во время визита Рамакришна легким прикосновением погружает его в состояние

транса (у Нарендранатха это вызывает ужас - ему кажется, что он умирает).

Нечто подобное происходит и во время второго визита Нарена в Дакшинешвар

(причем на этот раз Рамакришна беседует с погруженным в транс Нареном и

узнает от него разные детали его жизни). Впрочем, хотя все это и производит

известное впечатление на молодого студента, вначале он далеко не склонен

к мистическому объяснению происшедшего: он объясняет его вполне рационалистически

- как гипнотическое внушение. Это стремление к естественному объяснению

событий, которые расценивались окружающими как сверхъестественные, сохранилось

у Нарендранатха и в последующие годы. В этом смысле его продолжавшиес около

5 лет (1881 - 1886) посещения Рамакришны наполнены беспрерывной внутренней

(с самим собой) и внешней (с учителем и его окружением) полемикой. Но Нарендранатх

не уходит от Рамакришны, а остается - несмотря на все свои сомнения - возле

него и становится в конце  концов одним из самых преданных его учеников.

Окончательный поворот Нарендранатха к учению Рамакришны происходит в

трагическом для него 1884 г., когда от сердечного приступа умирает его

отец и он становится единственным кормильцем большой семьи. Имущественные

дела отца оказываются в запущенном состоянии, семью осаждают кредиторы,

дом угрожают продать с молотка, а Нарендранатх тщетно пытается что-то исправить

и наладить, найти хоть какой-то заработок. Вот как он описывает свое состояние

в те дни:'Я умирал с голоду. Босой, я ходил из конторы в контору, и повсюду

мне отказывали. Я узнал на опыте, что такое человеческое сочувствие. Это

было мое первое соприкосновение с действительной жизнью. Я открыл, что

в ней нет места слабым, бедным, покинутым... Свет казался мне порождением

дьявола. В знойный день, держась с трудом на ногах, я присел на площади

под тенью какого-то памятника. Тут же было несколько моих друзей. Один

из них пел гимн в честь безграничной милости Божьей. Это был для меня как

бы удар дубиной по голове. Я подумал о плачевном состоянии моей матери

и моих братьев. Я закричал: 'Прекратите эту песнь! Подобные фантазии могут

быть приятны только тем, кто родился с серебряной ложкой во рту...' 

Такого рода речи становятся достоянием гласности, Нарендранатх приобретает

дурную славу 'атеиста', пускаются в обращение слухи о его аморальном поведении,

посещении мест, пользующихся сомнительной репутацией, 'разгуле'. Когда

некоторые из его знакомых пересказывают ему содержание слухов, он в гневе

заявляет, что в этом злосчастном мире человек может себе позволить утешаться,

как найдет нужным, а ханжи-моралисты просто трусы. Все это подливает масла

в огонь. И только у одного человека - Рамакришны - дурные слова о Нарене

вызывают гнев. Впоследствии Вивекананда напишет: 'Шри Рамакришна был единственным,

кто полностью и неизменно сохранял веру в меня, даже мать и братья не сохранили

ее. Именно его незыблемое доверие и любовь привязали меня к нему навсегда'.

В этих условиях многое, что раньше представлялось Нарендранатху достойным