Свами Вивекананда

Жизнь и наследие

представителя Шанкары (VIII - IX вв.). Особенно важны

такие узловые моменты его системы, как учение об особой роли ведийскго

канона - шрути в познании, об уровнях познания и существования,

о многоаспектной структуре мировой иллюзии - майи -  и мира, рассматриваемого

через призму этой иллюзии.

Согласно первому из этих учений, шрути является единственным источником

постижения Брахмана, отличающимся к тому же такими свойствами, как вечность

и непогрешимость (другие источники познания, включая умозаключение, могут

играть лишь вспомогательную роль). Развивая это учение, Шанкара стремился,

с одной стороны, подчеркнуть ценность символического познания, 'прорывающегося'

через многочисленные образы к скрытому за ними и не поддающемуся адекватной

концептуализации содержанию, а с другой - жестко закреплял монополию высших

каст на духовное знание, поддерживая исторически сложившийся запрет на

изучение шрути представителями низших каст.

Согласно второму учению, следует различать высший (парамартхика)

уровень существования и знания, на котором нет никакой множественности,

а есть лишь уже упоминавшийся недифференцированный Абсолют, от профанического

(вьявахарика) уровня, к которому относится вся 'житейская' (лаукика)

и ведийская (вайдика) практика. Последний отличается от неупорядоченного

мира иллюзий и сновидений (или от уровня пратибхасика, по терминологии

учеников Шанкары) и тем самым имеет некоторый 'срединный' статус. Отсюда

его пусть и временная и относительная, но все же ценность и значимость,

а значит, и ценность традиционных ведийских предписаний.

Но наибольшую известность получило третье из упомянутых учений, а именно

майявада - учение о мировой иллюзии (майе). Сам термин 'майя'

зарождается уже в гимнах 'Ригведы' и означает здесь некую чудесную и 'ослепляющую'

силу богов. Преимущественно в этом же смысле он употребляется и в Упанишадах.

В адвайте майя - космическая иллюзия, скрывающая единство подлинной реальности

и развертывающая мнимое многообразие (посредством своего рода 'наложения'

-  адхъяса - неподлинных характеристик на подлинные, наподобие

того, как это происходит при иллюзорном восприятии змеи, за которую принимают

веревку). По отношению к индивиду майя выступает как незнание (авидья).

По отношению к божественному первоначалу мира - Ишваре майя выступает как

его сила (шакти). Однако само подразделение на души, мир, его созидателя

является неподлинным, допустимым лишь на упомянутом выше 'профаническом'

(вьявахарика) уровне познания. В конечном же счете майя оказывается

неописуемой (анирвачания) - ни реальной (сат), ни нереальной

(асат). Выявляющуюся здесь иррационалистическую тенденцию адвайты

резко критиковали ее противники, в том числе в рамках ведантистской традиции.

Выявить подлинное отношение Вивекананды к традиционной майя-ваде нелегко.

На первый взгляд может даже показаться, что в этом вопросе у него вообще

нет никаких разногласий с адвайтистской традицией. И в самом деле. Вот

один из его любимых образов, образ мира как гигантского театра: 'Перед

нами занавес, а за ним какая-то прекрасная сцена. В занавесе небольшое

отверстие, через которое мы можем лишь мельком увидеть то, что находится

за ним. Предположим, что это отверстие начинает увеличиваться, и по мере

того, как оно растет. все большая часть сцены становится доступной взору,

когда же занавес исчезает, мы видим ее всю. Сцена за занавесом - это душа,

а занавес между нами и сценой - это майя, пространство - время - причинность.

Существует небольшое отверстие, через которое я могу мельком увидеть душу.

Когда она становится больше, моему взору открывается нечто большее, а когда

занавес исчезает полностью, я убеждаюсь, что я и есть душа. Итак, изменения

во вселенной не есть изменения Абсолюта, они имеют место в природе. Природа

развертывается все более и более, а за ней обнаруживается 'Абсолют'. Другой

излюбленный образ Вивекананды - это образ призмы, глядя через которую мы

видим однородный, в сущности, Абсолют множественным и разнородным. Эта

призма -  майя - время, пространство, причинность.