Семир

Потоки Индии

знаку Весов (по индийской традиции знаков Зодиака, а по-нашему он Дева). Свами приглашал приехать с астрологами: предлагая в следующий раз познакомить со своими друзьями-астрологами или провести астрологические курсы. Он как раз организовывал в своем ашраме целительский центр, и не прочь был создать что-нибудь ещё. А я спросила: 'Если вся жизнь -- йога, тогда зачем ашрамы?' Он сказал, что видит свою цель в обучении (что как нельзя лучше отражает знак Близнецов и Деву тоже: хотя в его не-действии я всё время видела Весы.)

Потом спросил про меня: и я сказала, что мне, как Раку, душевно близки индийские реки-матери -- и почувствовала отклик. Не то он уловил моё эмоциональное отношение к воде, не то чьё-нибудь ещё, а может проявил своё (у него в Раке стоит Марс) -- но возник живой импульс, и он, приподнявшись с сиденья, весело спросил автобус: 'Хотите искупаться в водопаде?' 'Хотим!' -- дружно сказал автобус. И мы поехали на водопад, спустившись в один из бассейнов. Не такой, как показывают по телевизору в фильмах западного образца, а вполне простой, естественной формы голубого овального озерца, но огороженный и не грязный, как было бы у нас в аналогичном природном месте.

Женщинам выдали напрокат купальные платья до пят, которые мы переодели в деревянной раздевалке: в Индии женщина открывать ноги не должна, и купаются там одетыми. Мы ходили если не в юбках до полу, то в пенджаби: широких штанах с длинной кофтой и шарфом (хотя в ашраме одевались как угодно и в Ганге купались в купальниках: что правда, привлекало внимание жителей из местных деревень, и Мария нам постоянно не советовала этого делать. Свами, тот, конечно, ничего не запрещал.). Он купаться не стал, и сверху с мостика наблюдал, как мы веселились в водопаде: заходя под наиболее тонкие его струи, которые с сокрушительной силой падали вниз.

В посёлке рядом с водопадом мы позавтракали и поехали выше -- в городок Миссли, который считается курортом. Там уже прохладно, и в жаркие месяцы индусы приезжают туда отдыхать --во множество свисающих с горы гостиниц. Мы проехали мимо них на канатной дороге до верхней смотровой площадки города. Там продавали отличающуюся от обычной индийской, горную одежду: она уже напоминала что-то тибетское или бурято-монгольское. И любопытные поделки из дерева: я купила за копейки деревянные браслеты, лошадку с колесиком внутри -- дочке и переплетённую подставку в виде трёх кайманов, вырезанных так, словно они вставлены один в другой. Обозрев окрестности, мы спустились и пробежались по магазинам: в горах всё стоит дороже. Потом поехали дальше по горам -- один раз вышли передохнуть -- там, где уже были видны непокрытые лесом горные вершины.

Мы добрались до самого высокого места в местной округе -- 3400 метров: но в апреле снега в нем не было -- лишь издали белели отдельные снежные шапки. Это место тоже было обитаемо: на вершине горы напротив друг друга стояли два храма Матери -- старый и более новый. Первый не представлял ничего особенного: маленький, много колоколов, старая статуя Дурги, в центре обычный шивалингам -- если не считать его энергии. Я вошла туда -- и тут было впору вспомнить Кастанеду: под давлением земной энергии матери-Дурги (астрологически -- Сатурна) меня завертел какой-то процесс очистки. Я вышла -- всё тут же стало нормально. Я снова вошла -- и снова почувствовала нагнетение давящей энергетики -- это, пожалуй, был единственный храм, где мне стало не совсем хорошо.

Зато более новый храм напротив отличался несколькими комнатами и интересными иконами с деревьями. Точка на лбу ставилась оранжевой краской, смешанной с рисовыми зернами. Я не запомнила, как звали эту Мать, но это несомненно был архетип сбора урожая: она была подобна Церере или Деметре (астрологическому знаку Девы, связанному с чередованием времен года и умиранием-возрождением растительности -- а также с рациональностью). И войдя в храм, я ощутила в голове удивительную трезвость -- а потом узнала, что он называется храмом Головы матери.