Биргит Ломборг

Зеркало ученика. Книга2 (Часть 2)

зрелости и повысили его бдительность. А та поблажка, которую он делал своим мыслям, позволяя им сохранять ингредиенты былых гордости и тщеславия, была вызвана скорее всего ограниченностью его ментальной ответственности, которая в то время была ещё не столь высокой пробы.

Отсутствие ментальной бдительности на раннем этапе незамедлительно приводит к появлению и сгущению вокруг него грубых туманов иллюзий, которые затем принимают форму лёгких, кисейных облачков весьма субтильного свойства. Несмотря на тяжесть подобного признания, он должен раз и навсегда свыкнуться с той мыслью, что бремя ответственности всегда было, есть и будет его и только его бременем. Личность постоянно будет пытаться совлечь его с пути истинного и заманить в ловушки ментальных заблуждений, находя с этой целью тысячи вполне логичных и удобоваримых извинений, которые все сводятся к одному — одурачить его до такой степени, чтобы он признал этот сомнительный, лишённый благородства и честности ход мыслей, совершенно не достойный его как ученика, за абсолютно правильный и единственно верный и принял бы его к исполнению. Только теперь он понимает, какой лёгкой добычей своей хитроумной личности он был всё это время, что даже малейшее отклонение в сторону от этически правильных и духовно оправданных норм способствовало росту и стимуляции его 'духовного' тщеславия, правда, в столь субтильной форме, что он продолжал бессознательно считать, будто всё в порядке, продолжал только потому, что эти субтильные облака до неузнаваемости искажали импульсы его души, пытавшейся донести до него, что назревает что-то такое, что совершенно не согласуется с истиной в том виде, как её видит душа.

Этот новый уровень самоосознания позволяет ему понять, что коварная личность мгновенно пользуется любым, даже самым субтильным, отклонением в сторону для того, чтобы ослабить его проницательность и заглушить связь с душой. Поэтому в тот самый момент, в который он приемлет это отклонение как норму, его сразу же окутывают тончайшие облачка иллюзий и искажают его душевные импульсы, а тем самым и присущие ему проницательность и бдительность. Когда начинается эта фаза, для личности уже не составляет особого труда понемногу огрубить и опростить деятельность мыслеразума. Мало-помалу эти облачка становятся всё более и более грубого свойства, опрощаясь по мере того, как душевная связь и духовное предвидение, эти лоции ученика, позволяющие ему ориентироваться в сложившейся обстановке, постепенно выводятся из строя.

Если указанная фаза уже началась, личность может править совершенно безбоязненно и свободно. Правда, остаётся ещё ментальная бдительность, но она 'бдит' лишь на условиях, выдвигаемых самой личностью. Пусть это послужит для всех учеников горьким, но полезным уроком. Пусть они помнят, что в тот момент, когда личность обретает под ногами твёрдую почву, потому что ученик допустил это, с этого момента он уже не в состоянии призвать на помощь пламя своей духовной воли. Поэтому ему не остаётся ничего другого, как продолжать оставаться в объятиях иллюзий до тех пор, пока положение в корне не изменится и он вновь не восстановит свой душевный контакт в полном его объёме.

Даже ученик, одолевший значительную часть пути, может совершенно не подозревать о том, что всё это время он, по сути дела, мирно почивал среди иллюзий. Только когда его ментальная ответственность начнёт объединяться с ответственностью духовной, он наконец осознает, сколь велика и обширна сфера абсолютной ответственности. Таким образом, период между Вторым и Третьим Посвящениями несомненно весьма полезен для духовного роста и развития ученика, поскольку он во многих отношениях является повторением периода между Первым и Вторым Посвящениями. Различие между ними лишь в том, что ответственность вышла теперь на более высокий и более субтильный уровень реализации, который ученику долгое время кажется не слишком трудным и обременительным, пока он вдруг не постигает, что ведь это, в сущности, совершенно новый этап развития, значительно отличающийся от предыдущего, который главным образом затрагивал сферу его чувств, и в то же время, чем-то его напоминающий, поскольку обе стадии затрагивают проблему расширения сферы ответственности и её принятия во всё более тончайших нюансах и проявлениях.