но, как только проблема ответственности затрагивает чувственный или ментальный аспект, они любым доступным образом стремятся избежать этой ответственности. Это особенно наглядно в том случае, когда у них оказывается под рукой подходящий козёл отпущения, на роль которого чаще всего они избирают первого попавшегося человека, демонстрируя в этом деле поистине небывалые сноровку, прыть и изобретательность.
Сам ученик, как правило, совершенно не сознаёт творимого им, и когда впоследствии он вдруг узнаёт, что тогда-то и тогда-то полностью отрёкся от своей ответственности и, кроме того, оскорбил и обругал близкого человека, которого автоматически избрал своим козлом отпущения, он несказанно сему изумляется, поскольку для него такое положение дел выглядит вполне нормальным и естественным. При чём тут он, если тот, по его мнению, действительно виноват?
Если такому ученику удаётся наладить связь с душой и истинное положение дел, наконец, доходит до его сознания, он испытывает отвращение к себе и ко всему содеянному им, и делает это абсолютно искренне. Но часто на это уходит длительное время, ибо он успевает основательно похоронить эту проблему в недрах своего подсознания и быстро забывает о том, что совершенно необоснованно обругал или оскорбил другого человека. Этот механизм панического бегства от своей ответственности, иногда совершенно мизерной и незначительной, часто своими корнями уходит в прошлую жизнь ученика, в течение которой он основательно освоил этот шаблон реагирования, выбирая его в качестве механизма самозащиты в тех ситуациях, где, ради собственного 'спасения' или чтобы избежать чего-то худшего, ему приходилось спихивать свою ответственность на другого.
Когда ученик прозревает и видит, что он почти постоянно ведёт себя подобным образом, что для ученика его ранга выглядит довольно неприятно и даже низко, он, как правило, делается глубоко несчастным, и это его состояние усиливается ещё больше, когда обнаруживается, что он и дальше продолжает поступать в том же духе и проделывает то же самое не один, а множество раз. Но каждый раз шаблон поведения один и тот же. Любая мелочь способна тотчас привести в действие этот его старый защитный механизм, и он молниеносно атакует первого попавшегося под руку человека и изливает на него всю свою желчь, совершенно не понимая того, что за всё фактически ответственен он сам. Из этого неведения его чаще всего выводит женщина-партнёр, которая заставляет его посмотреть трезвыми глазами на фактическое положение дел и на всё, содеянное им, так что когда ученик вновь открывается навстречу своей душе и возобновляет с ней контакт, ему не остаётся ничего другого, как с ужасом признать, что он опять убежал от ответственности и, более того, что он, отрекшись от этой ответственности, которая по праву была его ответственностью, причинил тем самым немалые страдания другому человеку.
У большинства Наших экспериментальных пар подобные ситуации возникают бесчисленное множество раз, но ни одна из них не проходит бесследно, так как старший и более умудрённый из партнёров-учеников держит младшего под своим бдительным оком и вынуждает его вступать в конфронтацию как с первопричиной, так и со всеми её неисчислимыми последствиями, которые по размаху часто оказываются гораздо большими, чем первоначальная, часто ничтожная, причина.
Как только ученик выявляет в себе этот жёстко закрепившийся защитный механизм, он начинает искать выход из создавшегося положения, а выход практически всегда только один: обратиться к опытному эксперту и подвергнуть себя основательной, глубокой психотерапии или, применив технику ответственной регрессии, самому попытаться нащупать и извлечь на свет божий тот первопричинный эпизод из этой или прошлой жизни, когда он принял это решение — сразу же, не задумываясь переносить всю свою вину на козла отпущения, дабы самому выйти сухим из воды. Если ученик доберётся до первопричины и вновь переживёт этот 'невинный' эпизод, который в первой инстанции чаще всего связан с его детскими переживаниями и эмоциями, то он увидит, например, что он из страха быть наказанным за разбитую вазу не раздумывая свалил всю вину на другого, которого и наказали вместо него. Об этом решении он, естественно, тут же забыл и похоронил его на дне памяти, поскольку знал, что поступать подобным образом плохо; но дело, как говорится, было сделано, и основную роль в нём сыграл именно его первоначальный страх, который был так силён, что он тут же принял незамедлительное решение о том, чтобы впредь всегда перекладывать свою вину