чувственный холод, который может быть вызван к жизни лишь такими бессердечными пороками, как сконцентрированная ненависть и не знающие меры грубые садизм и жестокость. Когда ученик вновь переживает эти повергающие его в ужас ментальные пороки, на этот раз без всяких смягчающих обстоятельств, он часто полностью предаёт забвению и сердце, и умственный покой. Полный неизбывного сомнения, взирает он в смятении на свой собственный цинизм, объятый чувством отвращения к самому себе. Изо всех сил он пытается вновь вернуть себе сердечную теплоту и в результате обнаруживает, что внедрить её в этот столь ужасный ментальный шаблон или дать ей туда просочиться очень и очень трудно. На примере этого ученик учится видеть, сколь грубыми и враждебными могут быть для человека его же собственные ментальные механизмы, особенно тогда, когда они полностью изолированы от смягчающего влияния чувств, не говоря уже о сердечной теплоте.
Наконец, ему удаётся вернуть её, отчего он испытывает невероятное облегчение. Только теперь он видит и понимает, сколь важно для него было пережить и прочувствовать, каким ледяным, безжалостным и сепаратистским может оказаться ментальное тело при отсутствии души и сердечной связи. Начиная с этого момента, он будет постоянно настороже, заботясь о том, чтобы ни при каких обстоятельствах не растерять внутренней душевной теплоты, которая по необходимости должна постоянно быть при нём, чтобы он с её помощью мог растопить старые ледяные торосы, где, замороженные, хранятся эти древние жестокость и злоба — наследие давно минувших дней, подсознательные отложения канувшего в бездну времён варварского прошлого.
Когда этот лёд под действием сознательно используемого сердечного тепла начинает медленно таять, внимание ученика отныне обращается на более мелкие ментальные недостатки. Как правило, на этой стадии он очень активный, деятельный помощник, искренне стремящийся служить людям и неустанно пекущийся о благе других. В результате его жизнь то и дело будут обременять различные стрессовые ситуации, поскольку внешняя контактно-проводящая поверхность ученика, постоянно обращённая к людям, достаточна велика, а люди, знакомые, малознакомые и совсем незнакомые будут идти к нему нескончаемым потоком, ища его совета, помощи и наставления. На этом этапе ученик обычно выступает в роли прекрасного целителя и наставника.
Тот энергетический капитал, который он раздобыл после чистки и преобразования своих собственных древних залежей, он теперь может задействовать на борьбу со стрессовым фактором, который длительное время изводил его, подобно ночному кошмару. Всё это время он достаточно ясно отдавал себе отчёт в том, что он чересчур себя перегружает, доводя до стрессовых состояний, но его большое, любящее, открытое всем людям сердце, тем не менее, не смело отвечать им отказом. В результате подобной безотказности в его ментальном теле скопился стрессовый переизбыток, который медленно, но верно всё более и более воздействовал на это его тело, так что в конце концов и все прочие тела ученика тоже стали нести на себе ясно видимый отпечаток перегруженности и усталости.
Рано или поздно в жизни учеников наступит такой момент, когда все они научатся без устали трудиться во имя осуществления Плана, но для этого прежде всего необходимо, чтобы каждый ученик понял и осознал, что его организм неспособен длительное время выносить стрессовые перегрузки. Очень часто разгадка всех его мытарств оказывается столь немудрёной, что он прямо-таки впадает в столбняк, когда обнаруживает, насколько она проста, ибо разгадка эта — малая ментальная ответственность. Именно в вопросах, где от него требовалась малая ментальная ответственность, он как раз постоянно забывал быть на высоте положения. На протяжении многих инкарнаций он фокусировался исключительно на астральной ответственности, и когда, наконец, он научился нести полную ответственность за всё чувственно-эмоциональное в себе, именно это и явилось свидетельством его готовности ко Второму Посвящению.
Теперь же вдруг он оказывается в ситуации, где ему приходится изумлённо взирать на самого себя, дивясь отсутствию у себя ментальной ответственности. Столь велико было его счастье, когда ему удалось наконец освободиться от чувственного ига, овладеть своими чувствами и подчинить их своему контролю там, где прежде он сам безраздельно им подчинялся, что он при этом совершенно забыл о том, что в той же самой мере он обязан быть на высоте положения и в ментальной сфере. Что касается большой ментальной ответственности, то он наткнулся