Станислав Гроф

За пределами мозга (Часть 4)

войны. Очевидно, существует близкая параллель между такой тесной, кровавой схваткой двух воинов и симбиотическим взаимодействием матери и ребенка в процессе родов. В обоих случаях главные участники заперты в безвыходной ситуации на грани жизни и смерти, причем каждый одновременно причиняет и испытывает боль. Особенно важным кажется тот факт, что кровь, проливаемая с обеих сторон, смешивается.

Иногда участники ЛСД-сеансов упоминают о других формах кровавого противоборства, которые кажутся связанными с динамикой БПМ-III. Отношения и взаимосвязь между партнерами садомазохистской практики уже обсуждались. Другим интересным примером являются отношения между первосвященниками и их жертвами в доколумбовой Америке. У ацтеков такие отношения носили ярко выраженный родственный характер и подразумевали близкий душевный контакт. На фресках в древнем центре майя Бонампаке, где представлена церемония принесения в жертву, показано, как жрецы прокусывают себе языки, чтобы их кровь смешивалась с кровью убиваемых жертв. Мы уже обсуждали глубокое психологическое родство инквизиторов с колдунами и ведьмами. которых они преследовали. Садистские методы инквизиции, пыточные камеры, отвратительные орудия пытки, аутодафе, а также интерес к сексуальному и скатологическому поведению жертв по существу отражают ту же глубинную мотивационную структуру, которая заложена в отправлении Черной мессы и ведьмовском Шабаше.

За последние годы отчеты о кровавых мятежах в некоторых американских тюрьмах выявили другую характерную пару, а именно, заключенного и охранника. Бесчеловечная природа мятежей может показаться совершенно непонятной и загадочной психиатрам и психологам, обученным по Фрейду, или сторонникам бихевиоризма, которые пытаются объяснить такое поведение на основании биографического материала. Но это совсем не удивительно для любого, кто имеет даже весьма поверхностное представление о перинатальной динамике. Мятежи явно спровоцированы тюремными условиями, активизирующими перинатальный материал, - в том числе жестоким обращением и скученностью, - и поведение бунтовщиков несет в себе классические перинатальные черты. Недавнее расследование поведения полицейских (в частности, нередких случаев превышения ими власти) также дает интересный материал о психологической сцепке между полицейскими и преступниками..

Есть еще два примера с большим социальным и историческим значением - тиран-диктатор и революционер, а также ультраправый политик и левый радикал (обе пары будут обсуждаться ниже в контексте политических переворотов и революций). Во всех случаях протагонисты этой схватки захвачены деструктивным взаимодействием и психологическим порабощением, независимо от того, в какой роли они выступают - жертвы или агрессора. Можно сказать, что в каком-то смысле они создают друг друга, питая действия другой стороны по отношению к себе. Окончательным выходом из каждой ситуации (его предлагают многие из духовных путей и транс персональная психология) будет не выигрыш или победа, а шаг в сторону от психологической привязанности к "нашим и вашим" и продвижение к синергетической стратегии.

Сексуальный аспект БПМ-III выражается в военное время различными путями. В широких слоях населения обычно наблюдается моральное и сексуальное разложение, а также повышенный интерес к эротической активности. Сходный эффект просматривается в ситуациях крупных стихийных бедствий и эпидемий. Речь идет о психологии по принципу avant deluge ("после нас хоть потоп" - франц.) или carpe diem ("лови момент" - лат.), и это обычно интерпретируется как реакция на неминуемость смерти. Уже подчеркивалось, что повышенный интерес к сексу увеличивает число зачатий и является поэтому естественной компенсацией массовой гибели в ходе боев. Предложенная здесь альтернатива заключается в том, что повышенная сексуальность отражает мощный сексуальный компонент перинатальной динамики и потому составляет неотъемлемый аспект высвобожденных инстинктивных сил.

В недвусмысленных заверениях военачальников перед важными сражениями регулярно звучит обещание отдать солдатам женщин завоеванных городов и деревень. Излишне упоминать об умножении случаев изнасилования во время войны на протяжении всей человеческой истории и о большом числе незаконнорожденных детей, зачатых в добровольном или же насильственном половом акте в военное время. Было множество публикаций о половых преступлениях в концентрационных лагерях, и здесь тоже все достаточно понятно.