Станислав Гроф

За пределами мозга (Часть 4)

еще не произошли. могут при определенных обстоятельствах переживаться со всей сенсорной живостью, обычно присущей лишь настоящему моменту. Различные аспекты Вселенной, от которых мы должны были бы быть отделены непроницаемым пространственным барьером, могут вдруг стать легко доступными эмпирически и в определенном смысле проявиться как части или как продолжение нас Области, обычно не воспринимаемые прямо органами чувств (такие, как физический и биологический микромиры, астрофизические объекты и процессы) становятся доступными для непосредственного восприятия. В наше обыденное ньютоно-картезнанское сознание могут с необычайной силой ворваться архетипические сущности и мифологические эпизоды, которые согласно механистической науке не должны иметь независимого существования. Мифотворческие аспекты психики создадут образы божеств, демонов и ритуалов из различных, никогда и никем не изучавшихся культур. Они будут представлены в одном континууме с элементами феноменального мира и с тон же детальной точностью, которая характерна для исторически и географически удаленных событии материальной реальности.

Изложив то, что представляется типичными конфликтами, лежащими в основе психогенных симптомов на биографическом, перинатальном и трансперсональном уровнях психики, мы можем теперь попытаться свести все эти кажущиеся разнородными механизмы к общему знаменателю и сформулировать обобщенную концептуальную модель для психопатологии и психотерапии С учетом сказанного ранее о принципах спектральной психологии и гетерогенности отдельных полос сознания, такой унифицирующий "парашют" должен быть необычно широким и всеохватывающим. Для его создания нам необходимо вернуться к новому определению человеческой природы, возникающему в современных исследованиях сознания.

Я уже ранее отметил, что человеку свойственна странная двойственность, которая в некотором смысле напоминает частице-волновую дихотомию света и субатомного вещества. В некоторых случаях людей можно с успехом описать как отдельные материальные объекты, как биологические машины, но в других случаях они проявляют свойства обширных полей сознания, которые преодолевают ограничения пространства, времени и линейной причинности. По всей видимости, существует фундаментальное динамическое напряжение между этими двумя аспектами человеческой природы, и в нем отражается двойственность части и целого. которая существует повсюду в космосе на самых разных уровнях реальности.

То. что в психиатрии считается симптомами душевной болезни, можно рассматривать как проявление "информационного шума" на границе взаимодействия этих двух взаимодополняющих крайностей. Симптомы являются эмпирическими гибридами, которые представляют не какой-то один из модусов и не плавную интеграцию обоих, а их конфликт и столкновение. На биографическом уровне примером этому может послужить невротик, чье переживание настоящего момента искажено частичным проникновением опыта, который контекстуально принадлежит к другим временным и пространственным рамкам. У него нет ясного и адекватного опыта, соответствующего настоящим обстоятельствам, нет у него и полной связности с детскими переживаниями, которая оправдала бы имеющиеся эмоции и телесные ощущения. Эта смесь переживаний в отсутствие различительной интуиции как раз и характеризует странную пространственно-временную эмпирическую амальгаму, которую психиатры называют "симптомами".

На перинатальном уровне симптомы представляют такой же пространственно-временной гибрид, связующий настоящий момент с временем и пространством биологического рождения. В каком-то смысле индивид испытывает "здесь и сейчас" словно конфронтацию с родовым каналом: эмоции и телесные ощущения, которые должны быть полным соответствием рождению, становятся, в другом контексте, психопатологическими симптомами. И, как в вышеупомянутом примере, такой человек переживает не текущую ситуацию и не биологическое рождение; в определенном смысле он как бы застревает в родовом канале и еще не родился.