И.П.Давыдов

Баба-Яга — к вопросу о происхождении образа

кондинской тайге Золотую бабу. Убитый вместе со священником Сентяшевым при неясных обстоятельствах, он так и не успел дописать свое 'Краткое описание о народе остяцком'.

Захваченных у язычников идолов миссионеры предали огню. Сожгли дотла Ортика. Не пожалели и Менква. Расплавили и вылили в Обь медного гуся. Спалили обского старика - царя рыб. Рассказывают, что из пламени его костра вылетела и устремилась в небо душа речного бога, принявшая облик белого лебедя.

Золотую бабу отыскать не смогли. Не выдали национальную гордость и святыню хитроумные остяки. Надеждно схороненная в безбрежной тайге и бескрайних болотах, с тех пор навеки сгинула со света Золотая баба - Сорни-най. Но по суевериям угров никто не может умереть и исчезнуть бесследно, не оставив на земле своего антипода, злобного призрака, который бродит незримо среди живых, причиняя им горе и неприятности, строя пакости и всевозможные козни, лишь иногда являясь в виде тени.

От сожженных югорских идолов и Золотой бабы тоже остался такой двойник. Имя ему - Баба Яга.

'В Марайской волости украдена Яга из буро-карих конских кож, кожан из козлиных овчин, дровни, два хомута и вожжи ', - писала газета 'Тобольские губернские ведомости' 11 января 1864 года...

Не всякая сказка детям предназначается. Салтыкова-Щедрина, например. Известный в XIX веке их собиратель А.Н.Афанасьев именно так и считал. Действительный член Русского географического общества по определению этнографии Афанасьев осмысливал русские сказки в понятиях так называемой 'мифологической школы', усматривая в происхождении народно-поэтических образов зависимость от древнейших мифов, порожденных обожествлением природы. В них можно отыскать кончик той путеводной нити, которая может вывести в царство Яги.

Афанасьев взял из архива Русского Географического общества хранившиеся там сказки, присоединил к ним многочисленные записи В.И.Даля и составил сборник, в который вошли сказки архангельские, вологодские, енисейские, казанские, пермские, новгородские и иных краев и мест России с запада до востока. Издание сказок достоверностью представленного материала заслужило похвалу Н.А.Добролюбова.

Фольклор, многие века по традиции передавашийся от поколения к поколению, благодаря Афанасьеву не погиб и поясняет многое в истории Яги и Золотой бабы. Итак, мы отправимся в путь по этой неведомой дорожке.

На грани двух миров, светлого и темного, посреди дремучего леса издревле векует в странной избушке, окруженной забором из человеческих костей, старая Яга. Временами злобная ведьма налетает на Русь, несет с собой мор людей и падеж скота, похищает детей. Иной раз и к ней заглядывают гости с Руси. Одних Яга пытается съесть, других привечает, помогает советом и делом, предсказывает судьбу. Как и положено двойнику, Яга имеет обширные знакомства в живом и мертвом царствах, свободно посещает их. Кто она, эта загадочная старушка, откуда пришла в русский фольклор, почему ее имя чаще встречается в сказках северо-восточной Руси, мы и постараемся разобраться.

Если выше упоминавшееся свидетельство Джильса Флетчера, отождествлявшего Золотую бабу и Ягу бабу, принять за кончик путеводной нити, то, терпеливо разматывая путаный клубок исторических сведений, археологических находок, старинных ритуалов и обрядов, поверий и преданий, современной краеведческой литературы и старинных народных сказок, можно прийти к выводу, что сказочный образ Яги возник в русском народном творчестве, как результат многовекового взаимодействия на общем индо-иранском фоне славянской и финно-угорской культур.

Свидетельство Флетчера имеет для нас выдающееся значение не только вследствие весьма малого числа письменных известий начала XVI века о русском Севере и Сибири, но и потому, что оно исходит от наблюдателя, поставленного в непривычные для него условия, что, естественно, обострило его внимание и позволило замечать детали, ускользающие от внимания путешественников из пограничных областей, для которых многие факты не представляли интереса, поскольку были привычными. Несомненно, что проникновение русских на Север, в Югру и Сибирь, знакомство с бытом местного населения и последующие рассказы о нем оказали заметное влияние на формирование образа Яги в русских, а затем и в зырянских сказках. Не случайно в начале текста предпринята попытка осветить возникновение контактов между русским и финно-угорским населением.