продолжил уборочную страду.
Случай был вполне подходящий, и Шурик дал себе новое имя: “Я тот, который таскает мешки с картошкой”. Спустя несколько дней Ирина побывала у отца на даче и вернулась в полном восторге. Боря почувствовал себя двадцатилетним и за два дня сделал ремонт, который планировал на два-три месяца. Он перекрыл и покрасил часть крыши, перекопал пол-огорода, поправил забор и отремонтировал машину. Раньше Борис Николаевич сильно уставал, делал все нехотя, еле-еле. Поработает чуть и сидит, отдыхает. А тут все горело в руках. Прямо на глазах человек окреп, стал выглядеть, как после санатория.
Саша убедился, что с недомоганиями тестя можно справиться, и когда Боря хандрил, Шурик “носил” памятные мешки. А в этом году Борис Николаевич вновь потряс родственников – перекрыл всю крышу. Восхищаясь собственным подвигом, он рассказывал всем:
– Я и не мечтал, что смогу это сделать, думал: приеду на дачу, придется сидеть на лавочке сложа руки. Откуда силы появились? Взял да и перекрыл всю крышу. Есть еще порох в пороховницах!
ДОЛОЙ ЭКСПЛУАТАЦИЮ ТРУДЯЩИХСЯ!
По выходным Шурик подрабатывал сторожем в офисе фирмы “Крылья и хвосты”. Когда он устраивался на работу, директор Егорыч, раздуваясь от важности, произнес: “Мы оказали тебе большую услугу. Сам знаешь, времена нынче тяжелые, кругом безработица. Я надеюсь, ты оправдаешь высокое доверие”.
В начале трудовой деятельности в фирме Шурик с радостью предлагал помощь, охотно брался за дополнительные поручения, не отказывался, когда его просили подежурить сверх нормы. Он не подозревал, что попал в лапы наглых угнетателей. Однако со временем эксплуатация перешла всякие границы – директор заставил Сашу выходить на праздничные дежурства, которые не оплачивались. Помимо обязанностей сторожа, Егорыч возложил на него уборку помещений, погрузку-разгрузку инвентаря, техники, сборку и разборку велосипедов и т. п. И каждый раз директор напоминал, как облагодетельствовал Шурика, взяв его на работу.
Это типичный пример попадания в долговые отношения. Он иллюстрирует классическое симоронское правило: “Давай не больше и не меньше, чем у тебя реально могут взять. Бери не больше и не меньше, чем реально могут дать”.
Шурик дал больше, чем было необходимо Егорычу. Сигнал тревоги прозвучал в момент приема на работу, когда Егорыч заявил о своем благодеянии. Шурик не отреагировал и заглотнул наживку, включился в старую, как мир, игру “угнетатель-жертва”. В тот момент можно было обойтись благодарением и предупредить зарождающийся вихрь. Вместо этого Саша стал предлагать Егорычу услуги. Это была первая стадия избыточной выдачи – щедрость. Затем наступила вторая стадия – расточительность, и директор сел Саше на шею. Легко можно представить дальнейшее развитие событий. Третья стадия – жертвенность – Шурику вообще прекращают выплачивать зарплату. И четвертая стадия – сверхжертвенность – Саша задарма вкалывает в офисе дни и ночи, забыв о доме и семье.
Расскажем, чем закончилась история. Шурик понял свою ошибку, и честно поблагодарил директора за предостережение, что может попасть в настоящее рабство и бесплатно потеть на “плантациях” Егорыча. Чтобы переименоваться, Шурик стал искать эпизод, когда он оказал директору помощь, в которой тот действительно нуждался. Такой эпизод имел место на заре патриотической деятельности Шурика в фирме “Крылья и хвосты”, когда директор столкнулся со сложной проблемой. Она касалась финансовых отношений с другими фирмами. Не видя никакого выхода, шеф обратился за помощью к Саше.
Вообще-то, по мнению Егорыча, Саша был “отмороженным” – музыку заунывную слушал, книжки чудные читал, зимой ходил в босоножках, о каких-то духовных практиках и учениях разговоры вел. Что это за учения, Егорыч толком не знал, но деваться было некуда. И он попросил: “Не помогут ли твои учения уладить мою проблему?” Шурик поработал, и проблема разрешилась.
На другой день Егорыч появился очень довольный и поблагодарил Сашу: “Ты сделал для меня большое дело”. Если бы “отмороженный” остановился на этом и не предлагал дополнительные услуги, скорее всего, об эксплуатации не было бы и речи.
Шурик переименовался: “Я тот, кто делает большое дело Егорычу”. Едва он стал повторять это имя, отношение директора к нему резко переменилось. Все лишние трудовые нагрузки и дежурства были отменены, и, более того, Саше увеличили зарплату. Егорыч однажды обронил: “Мы будем держать тебя не за ради бога, а как маленького Будду!” С того времени у Шурика был лишь один повод вспомнить имя про большое дело. Егорыч хотел взять дополнительного