Авессалом Подводный

ТРАКТАТЫ (Часть 1)

внимание на определенной проблеме; слова же служат вспомогательным средством, помогающим сосредоточиться.

Хотя откровение не отвечает обычно в точности на заданный вопрос (хотя бы потому, что вопросы как правило некорректны, а человек не владеет языком, на котором можно воспринять адекватный ответ), оно обязательно содержит какую-нибудь дополнительную информацию, касающуюся данного вопроса, то есть то, о чем человек не спрашивал, но что ему сообщается, так сказать, бесплатно как информация к размышлению. Так, ученому приходит в голову не только необходимое преобразование, но и общий принцип, из которого оно вытекает; психотерапевт слышит в своей голове не только следующую фразу, которую нужно сказать пациенту, но и интонацию, с которой она должна быть произнесена; исследователь получает не только ответ на свой вопрос, но и направление дальнейших исследований; влюбленный получает не только информацию о том, как угодить предмету любви, но и предупреждение, когда ему следует остановиться, чтобы тот не избаловался; писателю в голову приходит не только конкретное воплощение данного поворота сюжета, но и план дальнейшего повествования и т. д. Может быть, эта дополнительная информация, которая всегда выходит за те рамки, которые человек, сознательно или бессознательно, устанавливает для возможного ответа, и является самой ценной. Однако ее правильная интерпретация и использование в дальнейшей деятельности сознания обычно неочевидны, и здесь уже сложно полагаться только на рациональное мышление и сознание.

Не следует думать, что написанное выше относится только к 'творческим' личностям и их деятельности. То же самое происходит во время любой деятельности любого человека. Рассмотрим, например, двух хороших знакомых, участвующих в диалоге. Что поддерживает живое течение разговора? Общая установка на 'поддержание беседы' как раз и заключается в том, что человек, осознает он это или нет, все время задается вопросами типа: 'Что говорить дальше по этой теме? Как ответить на реплику? и т. п. Если у человека есть такая установка и есть способность осознавать ответы, то у него есть то, что именуется талантом общения, и в этом случае разговор, внешне совершенно бессмысленный, может продолжаться неограниченно долго. Целью разговора является, разумеется, не передача информации, а общение как таковое (соединение эмоциональных или ментальных полей), обмен симпатиями и т. п., и оба участника, конечно, это осознают, а внешняя канва разговора им нужна лишь как вспомогательное средство. Однако выбор темы и реплик далеко не безразличен, и у слаженной пары они точно соответствуют истинным целям беседы; другими словами, собеседники творят диалог и общение в истинном смысле этого слова: точная настройка на ситуацию, внимательность к 'ответам', возникающим в голове вместе с подходящими интонациями; искусный обход подводных камней (опасные темы); точно выдержанный уровень личностной включенности и многое другое создает истинное произведение искусства (только мало кто может оценить его по достоинству). И собеседники расходятся в приподнятом настроении, совершенно удовлетворенные (как им кажется) друг другом, а на самом деле - созданным ими творением.

Утверждение, что сознание, нужным образом переключив внимание, должно передать управление программе подсознания, означает в переводе на обычный язык довольно тонкую вещь: именно, сознанию отводится скромная роль как бы бокового зрения, что определенным образом регулирует взаимоотношения интуиции и разума. В идеале человек опирается на интуицию, но контролирует и управляет ею сознанием. В частности, обучение идет под эгидой лозунга 'Выучить, чтобы забыть', а точнее, погрузить в подсознание. Так человек, выучив грамматику родного языка, благополучно о ней забывает, но остается грамотным. Если же 'забывания', вследствие слишком пристального (не бокового) взгляда сознания не происходит, то с человеком может случиться то же, что и с известной глубокомысленной сороконожкой, которая спросила себя: 'В какой последовательности переставляю я свои сорок ног?' - и после этого не смогла сделать ни шагу. То, что прямой взгляд сознания убивает чувство, известно хорошо. Но это еще не все. Для полноты следует добавить, что, во-первых, прямой взгляд сознания убивает и мысль: она теряет глубину, тайну, становится плоской, выхолащивается ее энергетическое содержание; а что касается чувств, то здесь боковой присмотр сознания был бы очень полезен. За примерами читателю, скорее всего, далеко ходить не придется.

Обучение