Шарль Фоссе

Ассирийская магия

таблички из серии утукку лемну и девятая — из серии муруц каккади, и так как все эти таблички содержат начальную строчку, мы можем утверждать, что в эти серии входило по меньшей мере по семнадцать и десять табличек соответственно. Серия Шурпу содержала не более девяти табличек3, так как девятая не содержит начальной строчки, которая вводила бы десятую, и после номера девять мы читаем пометку на шумерском: za3-til3-la-bi-se3, немецкий перевод которой, сделанный Циммерном, «м последняя», возможно, не является дословным, но достаточно хорошо передает смысл.

По той же причине мы можем быть уверены, что серия Маклу содержала не более восьми табличек. Семь первых содержат заклинания, к которым присоединяются некоторые краткие ритуальные указания. Восьмая, к сожалению, очень поврежденная, по большей части посвящена ритуалам и церемониям, относящимся к различным заклинаниям. Я говорю «по большей части», а не «в целом», как могла бы убедить реконструкция, на мой взгляд, ошибочная и не выдерживающая критики, предложенная издателем серии г-ном Талквистом. Первая строка восьмой таблички дается, в соответствии с вышеописанным, в конце седьмой. А именно «Заклинание. Я жду тебя, солнце, о, господин, пока ты не взойдешь». Действительно, после заклинаний седьмой таблички мы снова встречаем это заклинание первым (строка 73) в списке заклинаний и сопровождающих их ритуалов. Но помимо того мы находим ритуальные предписания для шести заклинаний, озаглавленных: «Шамаш взошел, я совершаю очищение рук. — Колдунья перешла через мост; я воздел руки. — По приказанию (?) Нииурты они призвали бога Аталу на горе. — Рот произнес зловещие слова; я воздел руки. — Колдунья, волшебница, излила яд своего колдовства в мое тело. — Во тьме ты наполнил водой сосуд бурзигалшар». Следовательно, в начале восьмой таблички, перед ритуальными предписаниями, которые завершают ее и всю серию, имелось еще шесть заклинаний.

Мы не располагаем сборником заклинаний, предназначенным для колдунов и колдуний. Если подобные книги когда-либо существовали, то они должны были тщательно храниться теми, кто ими владел, и с не меньшим старанием уничтожаться теми, кто, не практикуя колдовства, мог случайно стать их обладателем. Однако заклинания, направленные против козней колдунов, позволяют нам получить достаточно полное представление об их приемах, так как похоже, что во многих случаях жертва колдовства стремится перечислить все средства, при помощи которых оно могло быть на нее наведено; и этот список должен был быть исчерпывающим, поскольку одно-единственное упущение лишало или могло лишить обряд экзорцизм желаемого эффекта. На самом деле одной из характерных черт всякой магии является самый строгий формализм: слово и жест всемогущи, но при условии точного соответствия ритуалу и надлежащего подбора для того конкретного случая, о котором идет речь. Значит, вполне возможно, что список, подобный тем, с которыми мы встретимся, должен был исчерпывать весь набор возможных чар. В любом случае, поскольку экзорцизм, как мы это увидим, является зеркальным отражением колдовства, мы сможем с некоторыми оговорками применить к последнему все то, что содержится в заклинаниях относительно тех приемов, которые, по убеждению халдеев, позволяли им бороться с колдовскими чарами.