с современной научной парадигмой, обвиняя ее в механистичности
и ньютоно-картезианстве. Смоделированная по Ньютону и Декарту, но без концепции
Бога, современная наука разработала картину Вселенной в виде комплекса механических
систем из пассивной и инертной материи, развивающегося без участия созидательной
разумности. От большого взрыва через изначальное расширение галактик
до рождения солнечной системы и ранних геофизических процессов, создавших
нашу планету, космическая эволюция управлялась исключительно слепыми механическими
силами. С этим Гроф принципиально не соглашался, так как по этой модели, жизнь
зародилась в первозданном океане случайно, в результате беспорядочных, нецеленаправленных
и хаотических химических реакций. Точно также клеточная организация органической
материи и эволюция к высшим формам жизни возникли механически, без участия
разумного принципа, в результате случайных генетических мутаций и естественного
отбора, обеспечивающего выживание более приспособленных, что в конце концов
привело к разветвлению филогенетической системы иерархически организованных
видов со все возрастающим уровнем сложности. Затем, по дарвиновской генеалогии
когда-то очень давно, произошло необъяснимое событие - бессознательная материя
стала осознавать себя и окружающий мир.
Гроф считал, что механизм этого необъяснимого события по трансформации мертвой
материи в сознание, находится в полном противоречии даже с наименее строгими
научными рассуждениями. Правильность такой трансформации материи считается
сама собой разумеющейся, а отсутствие прямых фактов и доказательств переадресовывается
к будущим научным исследованиям. Гроф не согласен, что сознательность присуща
только живым организмам и что она требует высокоразвитой центральной нервной
системы и является эпифеноменом физиологических процессов в головном мозге.
Гроф считал, что вероятность того, что человеческая разумность развилась из
химического ила первобытного океана благодаря всего-навсего случайной последовательности
механических процессов равна вероятности того, что вихрь, пронесшийся над
помойкой случайно соберет Боинг-747. Гроф считал, что современная
наука, насколько он с ней знаком, не может объяснить некоторые эксперименты
с гипнозом, сенсорной изоляцией и перегрузкой, сознательным контролем внутренних
состояний, биообратной связью и акупунктурой, различные восточные и шаманские
практики и, др. В этих рассуждениях Грофа, как и у всех западных психоаналитиков,
наблюдается элементарная профессиональная безграмотность. Совершенно не зная
работ Бехтерева, Ухтомского, Лурии, Кандыбы, Казначеева, Гуляева, Ромена,
Инюшина, Меделянов- ского, Судзуки, Йогендры, Шульца, Лозанова, Годика и др.,
Гроф самым бессовестным образом утверждает, что-то насчет современной науки,
с которой он, как мы видим, совершенно не знаком. А ведь мы упомянули только
самых крупных ученых мира, кроме них есть тысячи добросовестных исследователей,
работы которых доктор медицины должен знать, например, исследования
Кирлиан, Охатрина и др.
Во многих рассуждениях Грофа отсутствует понимание работ собственных учителей
Фрейда, Юнга, Адлера, Фромма и др.
Уровень научного мышления Грофа, как только он пытается теоретизировать, показывает
отсутствие строго экспери- ментального материала во всех случаях, кроме исследований
с психоделическими препаратами.
Весь мир знает, что русские атлеты и современные спортсмены побеждают с значительным
отрывом, например, в профессиональной борьбе - Иван Поддубный, разорвавший
на куски японского суператлета - чемпиона восточных чемпионов; в демонстрации
абсолютной силы - Иван Зайкин, согнувший в галстук рельс; в демонстрации
абсолютной координации и ловкости - русские спортсмены, абсолютные чемпионы
мира по гимнастике; в демонстрации интеллектуальных и психических возможностей
человека - русские чемпионы мира по шахматам и недосягаемые для иностранцев
игроки клуба Что? Где? Когда? и т.д. Что-то не видно ни одного
американского атлета, хотя бы среди призеров первенств мира по штанге и т.д.
Откуда же у Грофа и ему подобных профессоров такое неуважение,
к восточным ученым и в том числе русским, что он их не замечает.
Почему мы знаем работы Грофа, а он наши не