Кандыба Виктор Михайлович

Загадочные Сверхвозможности человека (Часть 3)

цатый. А он говорит на своего напарника-то:

- Но, давай слазить! Он говорит:

- А куда?!

- Слазь, не боись, нас никто на троне. Слазь, теперь мы хозяева, а нехай посидять.

Слезли с полатей. Сабе давай ужинать.

...Они, все двенадцать человек, сидят... Да, говорит, возьмем одного - бьем, бьем! Посодим да другого... Бьют и на место сажають, и они сидят. Но потом стали искать... обыск. Нашли, где у них люди резаные, где все есть: одежа, обумка, нашли у них там и, может быть, деньги. Много там делов понашли! Время продолжали до света. Они все сидят. А потом стало развидняться. Они пошли, коней позапрягли, выехали на дорогу. Вот он заходить, говорить:

- Ну-ко, выходите наружу, бейте друг друга! По мордам! - Оне как все двенадцать человек выскочили на улицу, да друг другу на пару, и по мордам снують!

А они поехали. Они бьются. Ну, отъехали недалеко, встречается им мушшина. А он говорит:

- Знаешь что? Вот ты там пойдешь, там двенадцать человек друг друга бьют по мордам. Скажи им, чтоб они разошлись какой куда!...

А они там волнуются, бедные. Он говорит:

- Разойдитесь какой куда! - И оне какой куда, какой куда, какой куда побежали по сторонам.

Вот оно и все, и старик-то убежал.

Уже знакомый читателю Григорий Васильевич Пешков в том же 1969 году рассказал Зиновьеву такую вот историю: ...Ну, теперича, дальше, значит... Этот Попов-дружка не ушел, так остался здесь. И вот эти - отец-то этот, Артем-то, Санькин-то, и Степка - братанья оне. Но Артем этот старик был, да и тот уж пожилой - вот они между собой разодрались. Но теперича, он их:

- Ладно, - говорит, - погодите, не растаскивайте.

Раз, этого Артема забират - и на печку, затолкал на печку, значит. И вот он, представь себе, лазит, ревет, а слезти не может. Печка здорова была, ранешня, старинна, и потом, значит, был такой брус, вот так он над головами был - это раньше полати были, но полатей-то не было, а брус-то был, стойка там, в печке она даже вмазана, и брус такой. И вот этот Степка полез драться к ему, к этому, к Артему туды на печку. Ленивочка така - он на ленивочку-то залез, значит, и вот рукой-то взялся за брус-то, и одну ногу поднял, он его - раз! - засек. Он всю ночь стоял, как петух, на одной ноге. Всю ночь он их не отпушшал.

И вот тот потом уж разгорел весь на печке. Пьяный, да ишо... Артем-то, ревет, просится:

- Да вы че? Я пошто не могу слезти-то. - Лазит. И вот он не отпустил их всю ночь. Этот простоял. Потом уж утром:

- Но что, драчуны?! - старичок уж он был. - Но что, драчуны, будете ишо драться?

- Да что ты! Да вот то, друго...

- Ну, давайте слазьте.

И тот оторвался от этого от бруса руками, слез. Сели. Давайте поразговариваем, че, дескать, это такое?

- Я вас! подерусь! - говорит ишо на их. - Я вас! подерусь!

Он, этот Попов, шибко был дошлый, о-о-ох и дошлый был! Семен Попов, шивтинский, сейчас его давно уж нет. И вот без него это ни одна свадьба не проходила мимо без его. Дружкой его всегда вот приглашали на свадьбу. Но езли ему нековды, то его уж задаривали, водки ему везут, платили даже ему. А то иначе че-нибудь обязательно случится.

Чрезвычайно любопытна другая группа быличек, герои которых делают так, что у них ничего нельзя украсть! Например, та же Устинья Федоровна Сычева в том же 1974 году рассказала Зиновьеву о таком случае: Один человек едя парой конями. У няго на возу и мяшки, в сено. Зимой, шибко уже морозы были. На ем доха, с обоих сторон мех. Чижелая-чижелая! И он доехал до ресторана, или как сказать? - до столовой. Коней свел с дороги, с дороги свел, поставил в сторонке, доху снял с себя, на воз бросил, в сам пошел в трактир, в эту... столовую.

Там ходит скотина, коровы там никогда не загоняются. И ни одна корова к возу не подошла. Она же заворожена! Не видють!

А он прошел, за задний стол сел. Там в столовой народ. А он сел за задний стол. ... А один - эх! - выскочил, хотел доху взять. Выскочил, доху-то хватае. А тут видють в окно да: - Эй, эй! Доху-то бяруть, крадуть!

- Нет, ее никто не украде. Она чижела, ее никто не унесе!

...Он хватил на руку-то доху - да стоить! Стоить и стоить, стоить и стоить! А он время продолжав: Че он мне, пускай стоить... чай сидит пье да разговаривав. Да рассказвае, а ён все стоить с дохою! Вот. Но уж время-то много... Вышел да говорить:

- Но ладно, ты ее не уташишь - она чижелая. Положи, - говорит, - да иди!

Он рад до смерти. Бросил да убежал...