Кандыба Виктор Михайлович

С-К метод развития человека (Часть 2)

человечества

не было цивилизации, в системе воззрений которой не присутствовал бы этот

элемент. Воззрения теологов, философов и мистиков всех времен на то, что представляют

собой эти сущности, могут быть небезразличны и сегодня тем, кто пытается понять

подобные феномены. Приведу в связи с этим мысли святого Иоанна Дамаскина о

сущности ангелов. quot;Ангелы, - писал святой, - суть света мысленные, не

нуждающиеся в языке и слухе, но без произносимого языком слова передающие

друг другу свои помышления и желания. По естеству своему они не имеют вида

или образа, подобного телам, не имеют и измерений, но мысленно бывают присущиquot;.

И еще: quot;Ангел не содержится в месте, подобно телам так, чтобы принимать

образ какой или вид. Но говорится, что он бывает в известном месте ради того,

что мысленно присущ в нем, не будучи в данном месте, но там мысленно представляется,

где и действуетquot;.

Некоторые великие мыслители в ряду других свидетельств своего прозрения оставили

и относящиеся к тому, о чем говорю я здесь. Аристотель считал, что помимо

людей, птиц, животных и других, хорошо известных нам форм жизни, рядом с нами

присутствуют еще некие сущности, не воспринимаемые нашими органами чувств,

обладающие более тонким, эфирным телом, но которые столь же субстанциональны,

как в те, что мы видим. Аристотель, как и другие философы разных эпох, разделявшие

это убеждение, приводил эту точку зрения, не утруждая себя какими-то доказательствами

и аргументами. Они не ставили перед собой цели в чем-то убедить кого-то. Кроме

того, знание этой иной реальности, ощущение ее бытия - область скорее глубокой

интуиции, чем логических выкладок и рационалистических построений. Такая констатация

либо способна вызвать резонанс и понимание у кого-то, кто наделен такой интуицией,

либо нет. Из этого вовсе не следует, будто кто-то лучше, а кто-то хуже. Единственное,

что следует из этого, это то, что кто-то ощущает свою причастность к некоей,

более обширной, многомерной реальности, а кто-то нет.

Поэтому, надо думать, и были так лаконичны мыслители, лишь упоминая, но не

аргументируя это свое убеждение. quot;Признаюсь, - писал Кант, - что я очень

склонен к утверждению существования в мире нематериальных существ...quot;.

Пожалуй, более подробно, чем другие, излагал это К. Э. Циолковский. Он верил

в возникновение на самой заре существования Вселенной неких quot;существ,

устроенных не так, как мы, - писал он, - по крайней мере, из несравненно более

разреженной материиquot;. За миллиарды лет своего бытия существа эти, считал

ученый, могли достичь quot;венца совершенстваquot;. quot;Умели ли они сохраниться

до настоящего времени и живут ли среди нас, будучи невидимы нами?quot; -

спрашивал Циолковский.

Неспособность наша к восприятию этих тонких структур, иных сущностей сравнима,

возможно, только с неспособностью насекомых, скажем, пчел воспринять наше

собственное существование, существование человека. Люди занимаются пчеловодством

более десяти тысяч лет. Десять тысячелетий подряд они используют пчел - видоизменяют

их, изучают, пишут о них статьи и монографии. Но при этом для самих пчел человек,

оказывается, остается за барьером их восприятия. Зрение их устроено таким

образом, что позволяет им различать лишь расплывчатые контуры ближних предметов.

В этом колышущемся мареве туманных очертаний контуры человека, контуры дерева

или колонны, воздвигнутой в честь какого-то события нашего мира, одинаково

неразличимы и равно безразличны им. Пчелы, считает известный французский исследователь

Реми Шовен, даже не подозревают о существовании такого существа, как человек.

В той реальности, в которой пребывают они, нет ни человека, ни человечества.

Подобно пчелам или насекомым, обитающим в природе, не догадывающимся о существовании

человека, мы не воспринимаем иных сущностей, возможно точно так же обитающих

рядом с нами. Правда, иногда мы хотя бы можем допустить мысль, что они есть.

Но каково бытие этих сущностей, каковы их мотивы и цели, если они вообще им

присущи, этого мы знать не можем. Как не могли бы знать, не разводят ли и

они человечество так же, как мы разводим пчел. Впрочем, может, и слава Богу,