Франц Хартманн

Магия (Часть 1)

животная жизнь; безумцы — мертвые люди, в которых продолжают жить только низшие принципы. Если душа покидает тело, оно умирает, но сама душа, если она слита с духом, остается жива; однако если её связь с духом прерывается до или после смерти тела, она существует еще какое-то время как действующая сущность, а потом энергия её иссякает и она распадается на элементы астрального плана.

Если физическое тело ослабело или повреждено настолько, что не способно больше служить жизненному принципу в качестве орудия его деятельности, оно перестает работать. Смерть может начаться в голове, в сердце, в легких, но жизнь сохраняется дольше всего в голове, и она может действовать там еще некоторое время после того, как тело внешне перестает проявлять всякие признаки сознания и жизнедеятельности. Мыслительные способности порой работают ещё в течение некоего срока, хотя чувствительность нервов потеряна. Они могут заработать даже более интенсивно, когда принципы разъединятся, и если все мысли умирающего обращены к отсутствующему другу, они могут запечатлеться в сознании этого друга, и, возможно, тот увидит призрак умирающего. Но в конце концов жизненное начало уходит и из мозга, и более высокие принципы отделяются, вместе с присущими им видами деятельности, жизнью и сознанием, оставляя пустую оболочку, маску и иллюзию. При этом совершенно не обязательно теряется способность осознавать окружающее в той его части, которая касается людей и вещей; исчезает лишь сознание, связанное с индивидуальной физической чувствительностью, — способность ощущать боль, вес, тепло, холод, голод и жажду, воздействующие на физическую оболочку. Когда жизнь человека покидает мозг, сознание переходит на другой уровень, поскольку человек входит в соприкосновение с вещами иного порядка.

'Принцип, являющийся носителем памяти, выходит из мозга, и все события иссякающей жизни предстают перед разумом. В сознании человека возникают одна за другой ярчайшие картины, и за несколько минут он проживает снова свою жизнь. Те, кто тонул, но был спасен, переживали это состояние. Самое сильное впечатление затмевает все остальные — они исчезают, чтобы явиться вновь в дэвачане. Никто не умирает бессознательно, даже если внешние признаки говорят о противоположном, даже к умирающим безумцам на время возвращается интеллект. Люди, оказавшиеся свидетелями столь торжественного и серьезного мгновения, должны постараться не потревожить, во внезапном порыве горя или других чувств, душу, прозревающую события прошлого и начатки будущего существования' (из письма посвященного).

Тот же процесс разделения периспри и физических останков ясновидящий описывает так: 'Сначала я увидел свет красивого бледно-голубого цвета, в котором появилось маленькое яйцеподобное существо с тремя ножками вокруг головы. Оно не стояло на месте, а болталось туда-сюда, как надувной шарик в воздухе. Постепенно оно удлинилось до размеров тела, которое было густо окутано туманом или дымом. Я разглядел лицо, чертами напоминавшее то, которому предстояло вскоре окаменеть, только более светлое, гладкое и красивое, однако в нем чувствовалась некая незавершенность, то отсутствие выразительности, которое вы видим у новорожденных. С каждым вздохом, вырывавшимся из умирающего тела, эфирная форма обретала новые черты и становилась все совершеннее. Уже можно было различить ноги, но лежали они не рядом, как у умирающего человека, а одна на другой, и были согнуты в коленях, как бывает иногда у только что родившегося младенца. Тело, казалось, обволакивали облака густого тумана. Бесчисленное множество других призраков теснилось рядом. Когда всё было кончено, они медленно пропали из виду'.