Франц Хартманн

Магия (Часть 1)

всё сразу, потому, по мере того как наши впечатления и мысли изменяются, меняются наше сознание и отношения с определенными вещами, и мы постоянно умираем для одних вещей и обретаем жизнь для других. Не может быть абсолютной смерти, ибо смерть означает прекращение существования, а существование, если оно есть, не может перестать быть. Абсолютное сознание не может исчезнуть, пока есть абсолютное существование, ибо Абсолют не перестает существовать относительно себя, и должен, следовательно, сознавать собственное существование. Ощущение 'я есмь' сохраняется всегда, поскольку оно коренится в Абсолюте, но оно может существовать безотносительно к другим вещам и никоим образом не быть связанным с осознанием того, что существует что-либо еще помимо 'меня самого'. Относительные смерти и исчезновения сознания происходят ежеминутно, но мы их не замечаем. Мы встречаем на улицах сотни 'трупов', совершенно мертвых и бессознательных в отношении того, что мы сознаем, и в отношении чего мы поэтому живы; но и мы сами можем быть мертвы для многих вещей, для которых другие живы и обладают сознанием. Только способность одновременно охватить своим сознанием всё сущее дает абсолютную жизнь без примеси смерти, но это невозможно, пока человек связан с личностью и формой, находится во взаимоотношениях с другими личностями и обладает потому только относительным существованием и сознанием.

Каждый принцип в человеке имеет определенную сферу сознания, и соответствующее ему восприятие возможно только в границах этой сферы. Любое создание мертво для тех видов деятельности, в которых оно не задействовано. Минералы лишены сознания с точки зрения работы интеллекта, но сознательны, если речь идет о земном тяготении; дух мертв для притяжения Земли и механических воздействий, но не для любви. Изменяя способ деятельности в принципе, мы создаем новый уровень сознания, ибо устанавливаем новые отношения другого порядка; прежняя деятельность угасает и возникает новая.

У обычного человека жизнь активнее всего в физическом теле, и он цепляется за жизнь этого тела, как будто это единственный возможный способ существования. Он не знает ничего об иных разновидностях жизни и потому можеть бояться умереть. Человек, сконцентрировавший свою жизнь и сознание в астральном теле, осознаёт другой, более высокий, уровень существования, и физическое тело имеет для него ценность лишь как инструмент, позволяющий, если необходимо, действовать на физическом плане. При физической смерти активность жизни сохраняется в более высоких принципах. Если мы, посредством неких оккультных операций, соберем всю нашу жизнь в более высоких принципах прежде, чем перестанет существовать наше тело, мы сумеем перешагнуть через смерть и жить независимо от своей физической оболочки.

Такое перенесение жизни и сознания вполне возможно. Его совершали многие, и другие еще совершат. Материальные элементы физического тела постоянно уничтожаются и обновляются. Если свести возникновение новых элементов к самому необходимому минимуму и одновременно переместить сознание от внешнего на внутренний план, можно постепенно заменять составляющие физического тела на более тонкие, до тех пор пока все физические молекулы не будут замещены более тонкими элементами астрального плана, и тогда человек перестанет нуждаться в физической пище и станет невидимым для физического зрения.53 На такой труд, однако, уходит обычно не одно воплощение, и едва ли здесь можно добиться успеха с первой же попытки.

Никто не сочтет подобное изменение смертью, и однако, если говорить о физическом теле, это ни что иное, как медленная смерть, в то время как для истинного человека это воскресение к более высокой форме существования. Смерть — медленная или быстрая — есть ни что иное, как очищение, в процессе которого несовершенное уничтожается и делается бессознательным. Гибнет лишь то, что неспособно жить. Принципы не могут умереть, исчезают только их формы.