Питер Кэлдер

Око Возрождения

мужчин и женщин, представляющих, по возможности, все слои общества — от высококлассных профессионалов интеллектуальной сферы деятельности до домохозяек и чернорабочих. Конечно, было бы неплохо привлечь и кого-нибудь из аристократии, однако, боюсь, на первый раз это будет сложно, особенно при таком пестром составе группы.

Во-вторых, группа должна состоять из лиц, которым не меньше пятидесяти лет. Верхняя граница возрастного ценза не устанавливается, если вам удастся отыскать столетнего старца, я буду просто счастлив. Разумеется, практика “Ока возрождения” исключительно благотворно сказывается и на молодых, однако первая группа у нас будет как бы показательной, поэтому на выполнении второго условия я однозначно настаиваю. И потом, у молодых еще есть время. Не так много, как им кажется, но...

В-третьих, количество членов первой группы не должно превышать пятнадцать человек.

И, в-четвертых, не должно быть фиксированной оплаты. Тот, кто захочет платить за занятия, пусть платит столько, сколько сам сочтет нужным. Если собранной суммы не хватит на покрытие расходов по аренде помещения, я компенсирую недостающую часть из своих средств, благо их у меня вполне достаточно.

Признаться, третье условие полковника слегка меня разочаровало. Я склонен был видеть в воображении просторный зал, заполненный множеством людей, усердно практикующих “Око возрождения”. Сделать, однако, я ничего не мог, и мне пришлось принять все четыре условия полковника.

Вскоре мне удалось набрать группу, отвечавшую всем тем требованиям, которые выдвинул сэр Генри, и занятия начались. С самого начала я понял, что затея наша буквально обречена на успех. Полковник проводил одно установочное занятие в неделю и давал “домашнее задание” каждому члену группы сообразно его возможностям. Уже через две недели мне показалось, что я замечаю явные признаки улучшения состояния некоторых членов группы.

Однако полковник требовал, чтобы мы не обсуждали друг с другом достигнутые результаты, поэтому у меня не было возможности проверить свою правоту. После месяца занятий полковник положил конец этой неопределенности. Он предложил устроить нечто вроде собрания группы, на котором каждый мог бы поделиться своими наблюдениями и получить ответы на интересующие его вопросы.

Все без исключения члены группы говорили о довольно заметных улучшениях состояния здоровья и общего тонуса. Внешность очень многих заметно изменилась к лучшему. Однако наибольшего прогресса достиг самый старший из учеников полковника — очень милый сухонький старичок семидесяти пяти лет. К десятой неделе занятий все члены группы выполняли все пять ритуальных действий в полном объеме — по двадцати одному разу. И все утверждали, что чувствуют себя не только здоровее, но и моложе. Некоторые в шутку утверждали, что больше никому не говорят, сколько им в действительности лет.

По этому поводу я вспомнил, как в самом начале занятий кто-то поинтересовался, сколько лет полковнику, и он ответил, что предпочитает умолчать об этом до окончания десятой недели тренировок. Указанный сэром Генри срок пришел, но он по-прежнему о своем возрасте ничего членам группы не говорил. Я же сделал вид, что тоже не имею об этом ни малейшего представления.

Тогда кто-то предложил провести своего рода викторину: пусть каждый напишет на листочке бумаги, сколько, по его мнению, полковнику лет, а затем, когда истина будет открыта, мы посмотрим, чья догадка была самой верной. Мы так и поступили, и к тому моменту, когда сэр Генри Брэдфорд вошел в зал, все листики с написанным на них его предположительным возрастом были собраны.

Когда я рассказал полковнику о нашей затее, он попросил: — Будьте так добры, Пит, дайте эти листики мне. Весьма интересно, какое объективное впечатление о моем возрасте складывается у людей. А потом я объявлю во всеуслышание, сколько мне лет в действительности. Он взял бумажки и начал вслух зачитывать числа. С каждым новым вариантом выражение лица полковника делалось все более довольным. Все члены группы решили, что полковнику либо около сорока, либо немного за сорок.