Сергей Тетерин

«Двойняшки» — пермский оракул

без ушка, воткнутая в ее одежду изнутри. Ножницы или спички могут защитить грудного ребенка от сглаза. Детишек побольше матери защищают от злого наговора, посыпая макушки солью.

У охотников коми нередко можно увидеть на ремне маленький второй нож, который они носят исключительно для «магической самозащиты». Да и обычный нож может послужить при нужде хорошим «оберегом». Щучий зуб тоже прекрасно сгодится для обороны.

Главными же амулетами пермского человека являются нательный крест (“perna”) и личный пояс. Значение последнего велико и для обыкновенных людей, и для «знающих». Убить пермского колдуна можно, только если разрубить его пояс, иначе он останется неуязвим.

Так, например, по легенде сысольский колдун Шыпича был захвачен врасплох у себя дома приезжими новгородцами, которые его ненавидели и боялись. В результате коварного предательства слуг Шыпича потерял свою магическую силу, и новгородцы стали мучить его и рубить саблями. Тун испытывал страшные мучения, но умереть никак не мог. В конце концов он сам попросил своих врагов разрубить на нем пояс. Только после этого новгородцы сумели убить пермского мага.

«Кабала»

«Кабалой» коми-пермяки называют документ для заочного общения с духами. Это письмо-просьба, которое поручают написать местному колдуну. Пишется «кабала» в том случае, когда виновником какой-либо крупной неприятности признается v?rsa. Такой неприятностью может быть пропажа лошади или «насланная болезнь».

Этот документ является неплохим образцом мистической дипломатии. Духа-адресата уважительно величают по имени-отчеству (например, «Митрофан Митрофанович»), мягко укоряют, просят вернуть скотину хозяевам или отозвать болезнь. В награду лешему обещают разнообразные угощения.

Обычно «кабала» рисуется углем на куске бересты, и обязательно в двух экземплярах. Копию потерпевший должен сжечь в печке, а оригинал колдун уносит к тому месту, где произошла беда. Там берестяное письмо вешается на сук дерева, или же его наотмашь забрасывают в кусты. Здесь же обычно оставляют «аванс» — табак и печеный картофель.

Интересно, что буквы на «кабале» требуется писать в зеркальном отражении. Дело в том, что по пермским представлениям мир духов зеркально отражает наш собственный.

Как обмануть болезнь

Нередко злые духи болезней оказываются сильнее заговоров. Если заболевал ребенок, его родители могли прибегнуть к магическому обряду “kaga vuzalem” — в буквальном переводе «продажа ребенка».

Мать и отец выносили больного ребенка на улицу и продавали первому встречному за несколько медяков. Затем покупатель возвращал ребенка через открытое окно. Считается, что обряд «кага вузал?м» может сбить с толку злонамеренных духов, которые могут не сообразить, что ребенок тот же самый.

Наверное, коми могли бы сделать большой вклад в науку «психология духов», если бы таковая существовала. Для них духи болезней, умерших или невидимые обитатели леса — вполне понятные, привычные существа, с которыми надо «уметь обращаться». Как правило, при внезапном столкновении с духами глупый и непонятливый погибает, а смекалистый остается в живых и даже может извлечь нежданную выгоду.

Кокля-Мокля

Kokl’a-Mokl’a, пожалуй, самый малопонятный дух у коми-пермяков. (Во всяком случае, для русских исследователей). Все, что нам о нем известно, может быть уложено в одну строчку: обитает в охотничьих избушках в лесу и в контакт с людьми не вступает.

В одной из быличек охотник-промысловик повстречал в лесу v?rsa, который отнесся к человеку на удивление благосклонно, помог в охоте и напоследок попросил передать Кокле-Мокле, что у него умер сын. Охотник вернулся в избушку и рассказал брату о странном поручении духа, недоумевая, кто такой может быть этот Кокля-Мокля. И тут пол избы раскрылся, оттуда выскочило существо с большими кривыми ногами и с плачем убежало в лес.

Живые и умершие

«Правильные люди» и после смерти участвовуют в делах живых. Нередко с умирающим заключается договор, что после смерти он будет откликаться на ритуальные призывы и помогать своей семье. Умершего человека, который не ушел от своих родных, пермяки называют словом “kul?ma”. За его поддержкой обращаются в трудные минуты, его ежедневно поминают “утренним обрядом преломления хлеба”.