Биро Ф., Риб Ж.-К.

Досье внеземных цивилизаций (Часть 1)

пренебречь их суждением как легкомысленным. Только

математики могут спорить о математических истинах', Он тихо скончался,

даже не подозревая, что подложил одну из мощнейших бомб замедленного

действия в процесс развития идей!

В его системе Солнце - центр мира. Вокруг него вращаются планеты.

Среди них и Земля, которая за двадцать четыре часа совершает оборот

вокруг своей оси, а за год - вокруг Солнца. Вселенная ограничена

сферой неподвижных звезд.

Астрономическая ценность труда Коперника велика, но его значение этим

далеко не

чивается. Главная его заслуга в том, что он вновь поставил все под

вопрос. Рухнул геоцентризм средних веков. Рухнули порядок и

стабильность, которые средневековье предписывало разуму во всех

областях. Если Земля круглая, если она движется, причем двояким

образом, если она вовсе не находится в центре мироздания, если она --

всего лишь второстепенное светило в бесконечном пространстве, значит,

все существенные проблемы поставлены заново. Сотрясены пятнадцать

столетий умственного застоя. Вот почему шестьдесят лет спустя труд

простого польского каноника произвел величайший переворот в

человеческой мысли. Книга 'Об обращениях небесных сфер' (De

revolutionibus orbium celestium) появилась в год смерти Коперника

(1543), но в 'Индекс запрещенных книг' внесена лишь в 1616, когда

Церковь поняла, какие опасные 'еретические' идеи она распространяет.

Но заданное книгой движение уже нельзя было остановить.

4 февраля 1600 года в замке Бенатек состоялась одна из тех встреч,

которые меняют ход истории. В этот день молодой, двадцатидевятилетний

немец Иоганн Кеплер поступил в ученики к величайшему астроному того

времени датчанину Тихо Браге. Их сотрудничество продолжалось всего

полтора года. Оно сопровождалось постоянны-' ми стычками и

размолвками, поскольку оба астронома обладали прескверным характером,

и прервалось со смертью Браге. Но совместная работа этих двух

неистовых умов дала астрономии невероятный толчок. Тихо Браге привил

порывистому, романтичному Кецлеру математическую дисциплину, без

которой знаменитые 'законы Кеплера' вряд ли появились бы. Не имея цифр

и расчетов, собранных датским ученым, Кеплер не смог бы вычислить

орбиты планет и вывести прославившие его фундаментальные законы:

1. Планеты движутся по эллипсам, в одном из фокусов которых находится

Солнце.

2. Площадь, описываемая радиусом-вектором, проведенным от планеты к

Солнцу, изменяется пропорционально времени.

3. Квадраты периода обращения двух планет вокруг Солнца соотносятся

между собой как кубы среднего расстояния их до Солнца.

Чудо? Случай? Судьба? Семью годами раньше - а в масштабе тысячелетий

практически одновременно с Кеплером - в Пизе явился на свет другой

гигант мысли - Галилей. Астроном, неутомимый изобретатель, гениальный

универсал, он первый понял, чем может быть полезен любопытный

инструмент, о котором ходило уже много слухов. Этот инструмент

изобрели в Голландии за год или два до того; он позволял смотреть на

отдаленные предметы с увеличением. Галилей добыл его описание.

Инструмент состоял из двух линз: выпуклой - объектива и вогнутой -

окуляра. Честолюбивому умельцу этого было достаточно. Он принялся за

работу. Через несколько недель Галилей осторожно посмотрел в свою

первую трубку: она давала трехкратное увеличение. Тогда глаза этого

рыжеволосого угрюмого человека загорелись радостью. Он понял: добиться

гораздо большего увеличения ничего не стоит.

Галилей продолжил работу, и 21 августа 1609 года представил

инструмент, дающий тридцатикратное увеличение, дожу и Большому совету

Венеции. Галилей понимал, что подобное изобретение может принести ему

всемирную славу, а он к этому был неравнодушен. Телескоп, тотчас

установленный на колокольне Святого Марка, произвел сенсацию. Со всех

сторон сбегался народ поглазеть в него. Знатные люди расталкивали друг

друга локтями. Каждый хотел хоть на миг увидеть неразличимые простым

глазом

детали кораблей, еле заметных на горизонте, или рассмотреть в упор

зевак на площади. Это был не просто успех, а триумф Галилея. Но на

этом он не остановился.

Ученый направил телескоп на небо - и не поверил своим глазам! Луна

оказалась не гладким шаром, как писал Аристотель, поверхность ее была