Э. Я. Голосовкер

Сказания о Титанах (Часть 1)

увидела неистового Идаса Марпесса, едва ощутила жар его любви, как вспыхнуло в ней все, что только может запылать в сердце речной нимфы. И уже сами по себе и ноги, и руки, и все тело плясуньи заплясали пляску любви.

      Кружится всадник на Вихре-коне вокруг пляшущей Марпессы. Все быстрее кружится, все бешенее. Будто в воронку вихревую затягивает Марпессу. И схватили вдруг чудо-плясунью чьи-то руки,-- и уже несется, летит она в объятиях Идаса по земле, или над землей, или кто его знает где...

      Ужаснулись нимфы-подруги, подняли крик. Пробудился от крика речной бог Эвен. Только метнул взор в облачную даль, как все понял. И коней еще не кликнул, как уже выбежали из реки речные кони в беговой колеснице. Прыгнул в нее Эвен, натянул струистые вожжи и понесся в погоню за беглецами.

      Страшен обманутый речной бог! Местью дышит-течет. Кто нарушил его речную волю? Кто похитил у Эвена Марпессу? Будь он смертным, будь он бессмертным -- не ускакать ему от Эвеновых речных коней.

      Ну и бег! Зарницы и те замигали от удивления глазами.

      Ну и кони!

      Быстр и стремителен горный поток. Быстры и стремительны его бурные волны. И все же короток их речной скок по сравнению с махом морским.

      Домчатся речные волны до моря. Вбегут в море, погонятся всей резвостью за морскими бегунами. А те как пойдут океанским махом от них, так одно и останется речным волнам -- нырнуть в морскую глубь и кануть в ней навек.

      Но у Эвена не волны, а речные кони. Тем в глубь моря не нырнуть: солеными станут, а морским бегунам не уступят.

      В родную Мессению несет Идаса с Марпессой Вихрь-конь морской. Что ему волны моря! Скатерть. Перенесет через море -- догоняй тогда Идаса.

      Знает Эвен: преграждает беглецам путь к морскому заливу горный поток -- свирепый Ликормас. Рогаты у Ликормаса волны. Да полно, волны ли это? И кто мог сказать: волны? Не волны они, а волки. И не волки, а быки -- крутоплясы трирогие. Выставил Ликормас во все стороны, от берега до берега, рога, будто острия подводных камней. А вокруг тех рогов-камней хлещут по плечам, по ногам, по глазам бычьи хвосты, крутятся водоворотами, тащат в какие-то клокочущие пасти. А тут спереди, сзади, с боков бодают тебя каменные рога: саданут, швырнут -- и в клочья...

      Дикий зверь не переплывет через этот поток. Рыба и та разобьется в его водоворотах или выбросится, вся ошалелая и истерзанная, на берег, и даже охнет от ужаса, хотя она и рыба.

      Мчится Вихрь-конь по ущельям Этолии -- со стремнины на стремнину, с хребта на хребет: прыгнет в пропасть, скакнет на вершину, но нет ему для полного бега раздолья.

      Мчатся вслед за ним резво-звонко речные кони; звенят струистые вожжи на их боках, и слышен беглецам зычный голос Эвена:

      -- О, и высока же ты будешь, сосна частокола! Ох, и заострю же я тебя остро! Будет на ней торчать голова Идаса. Вырву я, Идас, твои глаза, залью, Идас, твои глазницы смолой; зажгу я эту смолу, и будут твои глазницы дымно гореть перед жилищем Эвена двумя маяками. Зарекутся искатели нимф похищать у Эвена Марпессу. Эй, наддайте, Эвеновы кони!

      И кричат вслед Эвену речные боги, выдыбая из горных потоков:

      -- Нагоняй, Эвен, нагоняй! Не уйти в горах морскому бегуну Вихрю от речных скакунов.

      И несется вслед за ними, как бешеная, нимфа Эхо, и кажется, во все стороны разбегаются от нее по горам и теснинам сотни тысячеголосых подруг.

      Ну и бег! Ну и кони! Ну и погоня!

      Не знал Идас страха, принял бы он бой с Эвеном, но в руках у него Марпесса. И не оторвать ему от Марпессы рук. Ведь каждый палец руки любит Марпессу. И изгиб локтя ее любит, и плечо любит. Разве выпустят они ее из рук? А без рук -- чем же биться тогда могучему Идасу?

      Слышат беглецы позади злорадный смех Эвена. Неужели догонит? И тут преградил им дорогу свирепый поток Ликормас.

      Не раздумывал Вихрь-конь, перемахнул через поток -- только брызги повисли на копытах. А там впереди море-поле...

      Подскакал к берегу Ликормаса и Эвен. Кинулись было Эвеновы кони в поток. В рога приняли их рогатые волны Ликормаса, вступили в схватку с конями Эвена. Навалились на них всем бычьим стадом, забодали рогами. Ни перебежать речным коням по спинам волн, ни переплыть им, ни нырнуть. Не пускают их рогачи Ликормаса. Выбили их обратно на берег, в щепы разнесли колесницу Эвена. Как тут не задохнуться Эвену от ярости. На конях пена мхом повисла; дрожат, словно пух на ветру. Изменили ему речные кони.