Перевод с тамильского Алева Ибрагимова

повести и рассказы Южной Индии

девушкам. Но упоение ее свежей красотой и

ласками рассеяло возникшие у него было сомнения в ее верности. Несколько

дней супруги наслаждались ничем не омрачаемым счастьем.

Но вот однажды они посетили храм, который находился в соседнем городе.

Увидев прекрасного царевича, девадаси[*] воспылала к нему сильной любовью.

Не менее сильно возненавидела она и его жену, столь же красивую, как и

сама даси.

[* Девадаси (даси) - храмовая танцовщица, баядерка, ритуальная гетера.]

Узнав, что царевич - большой поклонник искусств, танцовщица как-то

явилась к нему во дворец в отсутствие его жены. Она с такой необыкновенной

пылкостью пела свои песни и танцевала перед царевичем, что ей было уже

нетрудно увлечь его на ложе любви.

На другой день Куттувилякку позвала к себе даси.

- Не пытайся поймать моего супруга в свои сети, - сказала она

танцовщице. - На что ему какая-то даси?

- Царевна, - ответила ей танцовщица, - напрасно вы так пренебрежительно

обо мне говорите. Клянусь при всех, что ваш муж станет моим рабом.

- А я клянусь, - разъярилась Куттувилякку, - что заставлю тебя

подписать бумагу, по которой ты станешь моей рабыней.

Однако ее муж был так сильно влюблен в даси, что в тот же день перешел

к ней в дом. Он и впрямь стал рабом храмовой танцовщицы.

Куттувилякку глубоко страдала от его измены, но старалась не выдавать

своих чувств, обходилась с ним приветливо и ласково. Видя это, коварная

даси решила окончательно покорить царевича: сделать так, чтобы он

постоянно жил у нее, а во дворец ходил только к трапезе. Она напоила

своего любовника приворотным зельем. В его душе угасла всякая любовь к

жене, и он стал жить у даси, как у себя дома. Если и вспоминал иногда о

Куттувилякку, то танцовщица торопилась, как могла, очернить ее.

- Твоя жена - великая притворщица, - твердила она. - Не верь, что она

хотела взойти на костер! И в ту ночь, когда она сказала, что не может

соединиться с тобой, пока не выяснит, вправду ли ты ее муж, - она тоже

ломала комедию. Кто знает, у изголовья скольких мужчин она стояла по

ночам! Всем им она рассказывала одну и ту же басню. И отдавалась тем, кто

говорил, что он не ее муж. Вы жили врозь много лет. Оставь ее одну - и ты

узнаешь, кто ее любовник.

Послушавшись ее наущений, царевич начал ходить во дворец только на

завтрак, обед и ужин и перестал оставаться на ночь с женой.

Прошло три года. Все эти три года, каждый день, Куттувилякку тосковала

по мужу.

- Царевна, - однажды сказала ей придворная цветочница, - ты такая

красавица, а не знаешь, как возвратить к себе неверного мужа. Я гляжу на

тебя с глубоким состраданием. Вот тебе приворотное зелье. Подмешай его в

молоко и вечером дай выпить царевичу. Он сразу же забудет эту негодницу

даси и снова полюбит тебя.

За ужином Куттувилякку хотела было поднести молоко с зельем своему

мужу, но ее удержало внезапное опасение: не повредит ли это зелье здоровью

мужа, может быть, оно опасно для жизни?

"Пока мой муж жив и здоров, - подумала она, - я могу надеяться на его

возвращение, рано или поздно мы снова будем счастливы".

Куттувилякку поднесла своему мужу чистого молока, и в ту белую, как

молоко, лунную ночь, он как всегда, пошел к даси. Оставшееся молоко с

зельем царевна выплеснула на заднем дворе. А там жил пятиглавый змей.

Капля зелья попала на одну из его голов, и в нем вспыхнула неодолимая

любовь к молодой женщине. Змей принял обличье царевича и постучался в

дверь ее опочивальни. Куттувилякку была удивлена внезапным возвращением

мужа, но подумала, что к ее рукам случайно прилипло несколько капель

зелья; они-то и подействовали на него. И она пожалела, что вылила зелье.

Напои она им мужа, он бы никогда больше ее не оставил. Она вспомнила, как

царевич вернулся за ней из далеких земель, вспомнила, как они были

счастливы, - и ее сердце наполнила радость.

Змей в образе ее мужа повлек ее на ложе, которое стояло на верхней

веранде. Всю ночь он не давал ей уснуть своими веселыми рассказами. А

ласки его были горячи, как никогда. Пылкость мужа изумила царевну, -

казалось, к нему вернулась молодость, - но в полном упоении она не стала

над этим задумываться.

С тех пор царь змей проводил с ней каждую ночь. Но однажды он подумал:

"Сколько времени можно наслаждаться ложным счастьем в чужом облике!