Сатпрем

Бунт Земли

размышлять над чем-то, что является НИЧЕМ, бездной, криком — это все. Огонь —

да. Это бездна, которая жжет жестоко. Быть — значит быть огнем, который жжет.

Это — до людей, до эпох. Первый крик, раздавшийся над горными вершинами Земли,

был огнем. Это мое огненное существо стояло перед Сфинксом.

И потом было что-то, что походило на бунт или на обманутую любовь, но я был

обманут 'человеком'.

* * *

Был ли ответ? Ответ на что? Я не занимался поисками мысли или философии, я

искал биение сердца.

Я приземлился в Северном Египте один, совсем один! Весь Северный Египет

принадлежал мне! Абидос, Фивы, Лускур, Долина Королей, и Наг-Хаммади, где я

прожил полтора месяца на берегу Нила.

Я прожил полтора месяца в состоянии непередаваемого ощущения — я словно

впитывал в себя целый мир. Там была пустота, были пески, развалины — все это

было готово рухнуть, как колонны Луксура, разбитые, массивные, потрескавшиеся на

солнце, но устойчивые и реальные, как если бы они все еще несли на своих плечах

бога Ра. Это было живым! Это было там.

Внезапно Запад предстал передо мной пустой позолоченной скорлупой, даже

греческие колонны казались мне слишком женственными рядом с этими гигантами.

Неожиданно западный мир со своими церквями, соборами, академиями и Сорбоннами

показался мне чем-то искусственным, надуманным, довольно изящным и ловко

скроенным, чистеньким и таким хрупким, словно подвешенным в пустоте.

Там ты словно прогуливаешься по бульвару в никуда. Здесь ты чувствуешь себя

проглоченным, подавленным, пораженным миром, который не является вопросом с

заранее готовыми ответами, но который представляет из себя сам вопрос, старый,

прочувствованный, живой, расстилающийся под солнцем и уже готовый быть

погребенным в пески, чтобы возрождаться вновь и вновь, как если бы вопрос,

повторенный тысячу и тысячу раз, вобрал в себя могущество и скрытый огонь,

являющийся самим Ответом.

Интеллект — ни что иное, как способность проглотить 'это'; все остальное —

забавные анекдоты, состряпанные так, чтобы с легкостью циркулировать по мозговым

извилинам. Внезапно я наткнулся на 'ничто', которое оказалось великолепным

нечто, без слов. И всегда это нечто зажигало огонь в моем сердце, огонь, который

был всем.

А потом Фивы, подземелья: